Сибирские огни № 02 - 1972

Февраль кончается весною света. Все ярче, ярче света нарастание. И падает с голубоватых веток снег, обреченный на растаяние. Перемежаются со снегопадами безумства солнышка слепящего: то золотыми скребет лопатами, то снова прячется — снега наращивать. Как будто под рукою школьницы, вкосую поле разлиновано. Под вечер снег уже не колется, его смирила тень лиловая. Еще он блещет, хорохорится и под окном моим беснуется. Но утром, будто бы по горнице, пройдется март по кашей улице — и станет снег темнеть и стариться. Взлетят скворешники-разинюшки. И ничего, брат, не останется от нашей белой-белой зимушки. * * * Куда летишь, мой друг неверный, на тройке бешеной, куда! Не манят из чужой таверны степные наши города! Харчевни есть и здесь. К рассвету в степи смолкают бубенцы... Не дело русскому поэту — швырять себя во все концы. Есть веселее и печальней народы разные вокруг, но нет интернациональней народа русского, мой друг! Познай его — весь мир познаешь. Не за кордоном твой почет. Не слава только, не казна лишь, я знаю, вдаль тебя влечет: таким уж уродился странным — от слова «странствовать»... Ну что ж, любой вояж по дальним странам в приход когда-нибудь зачтешь. Тут впечатленья, обобщенья и взглядов наших широта. А все-таки — для песнопенья не та политика, не та!»