Сибирские огни № 02 - 1972

Я чуть не сказал, «как живой», но подумав, решил, что он действительно был для меня живым. В маленьком городке, считавшемся тогда захолустным, я впервые увидел весь мир. Громадное количество голубой краски меня потрясло, когда я узнал, что это означает моря и океаны. Но еще более интересно было смотреть на коричневую сушу. Сразу бросалось в глаза, что мате­ рики и острова имеют такую причудливую форму, как будто они сдела­ ны специально для забавы детей. Мы находим в них и собак, и кошек, »рыб — больших и маленьких,— словно еще до того, как мы начнем чи­ тать сказки, мы окунулись в них, мы стали не зрителями, не читателями, а действующими лицами сказок. Особенно в тот момент, когда зажига­ лась свеча, изображавшая солнце, и Конюхова раскрывала перед нами тайну дня и ночи. Конечно, никто из нас ничего не понимал по-настоя­ щему, но главное было в том, что мы поняли, что когда-нибудь мы узна­ ем много интересного и что для этого стоит приносить жертвы, то есть вставать утром, когда не хочется, и скучать на арифметике. Я вернулся домой, переполненный горячечными впечатлениями и с какой-то подсознательной гордостью, что я приобщился к волшебному миру, о котором не подозревают мальчишки, никогда не видавшие гло­ буса. Потом, по дороге в пансион, встречая детей моего возраста, мне становилось жаль их, таких глупых и маленьких. К моему счастью, я испытывал к ним именно жалость, но никак не презрение. Но все же свое восхищение глобусом, открывшим мне новый мир, я не высказывал никому, даже маме. Мне казалось, раз я соприкоснул­ ся с чем-то таинственным, то должен молчать. Но однажды, во время игры со своим сверстником, сыном сторожа, я не выдержал. Меня прямо распирало от тайн мироздания, открывшихся мне. — Ты знаешь,—сказал я ему,— что земля вертится. Он посмотрел под ноги, это было во дворе и увидел твердую непод­ вижную землю. — Как это вертится? —спросил он с опаской. Я не знал, как ему объяснить и повторил: — Обыкновенно, вертится и все. Он посмотрел на меня испытующе и вдруг, отскочив в сторону, за­ кричал: — Мама! Мама! Миша сошел с ума! 1968. Москва. В СУРАМСКОМ ТОННЕЛЕ Поезд вырвался из Сурамского тоннеля с такой радостью, как буд­ то он был птицей, вылетевшей из клетки. Я удивился, когда заметил дряхлого старика. До сих пор я был единственным пассажиром. Вероят­ но, в темноте он сел не в свое купе. Однако почему же он не уходит? Ведь солнце сияло достаточно ярко, чтобы увидеть, что находишься в чу­ жом купе. Уважение к старости не позволило мне спросить незнакомца, как он сюда попал. Прошло несколько минут. Я искоса наблюдал за стариком. Он сидел на диване так спокойно, как будто не он ошибся дверью, а я. Старик продолжал сидеть на диване, как у себя дома, смотря на ме