Сибирские огни № 01 - 1972

железных дорог тогда еще не было... Жена и я — оба мы стремились в деревнкк. Перспектива свободной независимой деятельности улыбалась нам самым заманчивым: образом». Так сообщал Николай Георгиевич о своем решении переселиться в деревню. Идея служения народу, охватившая русское общество 60—70-х годов, увлекала Михайловских. Они сочувствовали революционной молодежи, ее «хождению в народ» и, поселившись в деревне, надеялись принести пользу крестьянам, помочь им в труд­ ной жизни. В глухом дубовом лесу Самарской губернии наскоро был построен небольшой дом. В нем Михайловские провели лето и осень, а на зиму переехали в Самару. В до­ ме было холодно зимой, а маленький лесной участок не годился для полевых работ. Они решили продать его и на вырученные деньги купить другой. Зима проходит в хлопотах по покупке нового имения. Николай Георгиевич разъ­ езжает по окрестностям Самары. Его поражает отчаянная нищета крестьян, их зави­ симость от кулаков, произвол помещиков. — Вместо того, чтобы использовать неисчислимые природные богатства края,—« говорит он с возмущением,— люди занимаются тем, что обдирают своего ближнего, как липку. К весне удается продать усадьбу и купить новую в Бугурусланском уезде Са­ марской губернии, с участком вдвое большим, чем прежний, черноземным и вполне- пригодным для ведения сельского хозяйства. Новая усадьба расположена в семиде­ сяти верстах от ближайшей железнодорожной станции, но глушь не смущает Михай­ ловских. Быстро отремонтировав старый помещичий дом, Николай Георгиевич пере-, возит из Самары семью — у него двое детей — зимой родился сын Николай. Усадьбе дают название соседней деревни— Гундуровка. Здесь, вдали от город­ ской суеты, начнется новая, полная неизвестности жизнь... Из всех окрестных деревень Гундуровка была самой бедной. После отмены кре­ постного права крестьяне не выкупили у помещиков землю, а взяли даровые, так на­ зываемые «сиротские» наделы, составлявшие одну четверть полных. Сделали они это, поверив какому-то вздорному слуху, будто бы крестьян, взявших полные наделы, сно­ ва закрепостят. И вот теперь, владея лишь маленькими пахотными участками, которые не могли прокормить их, они попали в бедственное положение, поняли свою ошибку, но поздно. Для аренды земли у них не было денег, и они оказались в зависимости от нескольких кулацких семейств, от «богатеев», как их называли. Эти «богатеи» прижи­ мали бедняков, доводя их порою до полного обнищания. Еще до приезда Михайлов­ ских добрая половина гундуровцев переселилась в поисках заработка на новые места. Осталась лишь беднота, которой никуда и двинуться было невозможно. Поначалу задача помочь этим беднякам не показалась Николаю Георгиевичу трудной. Надо самому как следует изучить сельское хозяйство, передовые приемы об­ работки земли, научить крестьян пользоваться ими, и жизнь их пойдет совсем по-иному. Он и не подозревал, какой труд взваливает на свои плечи. Мог ли он предста­ вить себе то яростное сопротивление самарских помещиков, с которым они встретили его, как они говорили, «заигрывания» с крестьянами. Ведь чего доброго и их крестья­ не могут задуматься над своей судьбой! На нового владельца Гундуровки посыпались жалобы губернатору. Это, однако, не испугало Николая Георгиевича. Главная труд­ ность была совсем в другом. Как преодолеть недоверие крестьян, их подозрительность и враждебность? Он старался понять характер крестьянина, его внутренний мир и порою становился в тупик. С одной стороны — терпение и выносливость, почти фан­ тастические, с другой — упрямое нежелание изменить хоть что-либо в своей жизни. Оттого, думал он. русскому крестьянину и живется так плохо. «Много надо с ним соли съесть, пока вы убедите его в чем-нибудь,— писал он о своем хозяйствован.ье в деревне.— Пусть ваши доводы ясны, как день, пусть он с вами совершенно согласится... не верьте ничему. Пройдет некоторое время, и ваши внушения, как намокшее дерево, бесследно потонули в его голове. И наоборот: вое