Сибирские огни № 01 - 1972
невидаль. Ко всяким там мотоциклам, радиоприемникам давно привык ли, а вот холодильника даже у председателя колхоза нету. Вся бы де ревня смотреть сбежалась, как Игнатова старуха из белой этой огрома- дины холодное молоко вынимает. Сметану еще холодить можно, про стоквашу... Нет, ни к чему холодильник. Электричества много будет жрать... Как-то, сидя на своей колодине у амбара, Игнат увидел идущего по той стороне речки Прохора Ломова. На Прохоре были резиновые сапо ги с высокими голенищами, в руке —топор. День был воскресный. Бабы выгнали коров и поупрятались в из бах. Мужики после субботнего разговенья спали крепким сном. И толь ко Прохор шел по деревне широким шагом. «Эт куда ж его в такую рань подняло? — гадал Игнат, которому по случаю воскресенья предстояло весь день просидеть в карауле.—С то пором идет, никак в лес на порубку. Думаешь —спит Игнат, не ви дит. Иди, иди, я те егерю-то вскорости свистану, он тебя штрафом-те и накроет». Игнат тихонько поднялся, зашел за угол амбара. Так-то оно вернее. Недолюбливал Игнат Прохора, завидовал его везучести. С фронта пришел —руки-ноги целехоньки, только шея чуть покарябана. Женился опять-таки Прохор на самой красивой девке, избу поста вил на загляденье. Участок ему отвели возле сельсовета, где допрежь церквушка стояла. Церквушку ту еше в двадцатом снесли, и на том ме сте никто не селился. Сейчас Прохор в колхозе бригадирствует, но кто поручится, что он с поля и хлеб, и картошку не тянет? Наверняка тянет, да поймать не мо жет никто. Ну, погоди теперича, Прохор! Выглядывая из-за почерневших амбарных венцов, Игнат размеч тался Нет, егерь ему ни к чему, он сам Прохора на месте преступления застукает и в сельсовет приведет. Вот шуму-то будет! Игнат аж присел и тихо засмеялся ощерившись. А Прохор меж гем подошел к мостку, что был развален в поло водье, всадил топор в лежащую поперек реки лиственницу, пошатал. Забулькали, падая в воду, высохшие ошметки ила. Потом Прохор уда рил обухом по торц\ дерева. Отвалились остатние, корой облепившие ствол тяжелые лохмотья. Тогда Прохор поднял голенища, вошел в реч ку Вода уже спала и на самой середке доходила чуть выше колеи. Прохор подвел под бревно руки, взял его, как ребенка, вынес на берег. «Ох, чтоб тебе!» —прошептал Игнат Лушкин, все еще не покидая укрытия. Прохор бросил лесину на траву, направился ко второй. Тут уже ему пришлось попотеть. Один-то конец бревна торчал под углом из воды, за то другой, опутанный корневищами, заиленный, уходил под тальники, и было там глубоко, не сунешься. «Майся, майся,— злорадствовал Игнат.—А как вытащишь, я тебя и пристрочу. Из лесу-то воровать несподручно— волочь далеко, да и ошкуривать надо, а тут — готовенькое». Прохор с трудом, весь вымокнув и заляпавшись, вытянул на берег и второе бревно, опустил голечиша, сел, отдышался, закурил. Успокоились потревоженные Прохором тальники, сходила муть, за плескалась, заиграла в ближнем омутке мелкая рыбешка, Махорочный дым от Прохоровой цигарки тянулся по течению, таял в согретом подни мающимся солнцем воздухе. Игнат не Еыдержал, сковылял с пригорка. — Эт куда ж ты общественное добро .тащить удумал?
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2