Сибирские огни № 01 - 1972

и услышал: «Совсем напрасно вы здесь, Игорь Николаевич». Это гово­ рил мне милиционер. Он придерживал меня за локоть. — Так неожиданно,—сказал я.—Никогда бы не подумал... — Этого следовало ожидать. Последнее время он много пил,—ска­ зал милиционер. — Почему же его никто не остановил? — Потому что он не нарушал правил уличного движения,—отве­ тил подошедший врач.—А вы чего бледноваты, Игорь Николаевич? — Так... неприятно все это... — Да уж чего приятного. Они ушли, а я продолжал все стоять и совсем забыл, что мне надо спешить на урок. — Ну, гражданин начальник, может, теперь дадите на малька? — сказал Вася Нюнин. Я достал из кошелька три рубля, отдал их и тихо пошел к школе. Весь этот день я даже на короткое время не мог забыть трагиче­ ской смерти Игнатьевича. И из головы у меня не выходили его слова о том, что жить ему «неинтересно». Почему я спокойно отнесся к ним, когда он их произнес? Ведь это же и был тот сигнал об опасности, ког­ да надо было прийти на помощь. Но я не пришел, стал уговаривать, чтобы он вернулся в семью, вместо того, чтобы выспросить у него, вы­ яснить, что же такое с ним произошло, если утратился интерес к жизни? Какие тому причины? Почему я его не остановил? «Потому, что он не нарушал правил уличного движения»,—вспомнились мне слова врача. Шуточки! По в них горький смысл. Там бы заметили, а тут прошли ми­ мо. «Последнее время он много пил»,—сказал милиционер. И опять же, почему тогда не остановили его, не поговорили с ним. И тем более не узнали причину его пьянства. Ах, Игнатьевич, Игнатьевич, не знаю, на­ сколько я виноват перед тобой, но виноват... Виноват. Но теперь уже поздно каяться. Странно, но с Лизой не было сказано о его кончине ни одного сло­ ва. Возможно, потому я не заводил разговор, чтобы не оскорбить его мертвого. Навряд ли у Лизы было бы к нему сочувствие, всего скорее она бы осудила и смерть его. А что касается причины, то, по ее мне­ нию, могла быть только одна —пьянство. Но почему пьянство? Почему стал пить? Ведь за просто так пожилой человек не станет пить? Зна­ чит, что-то толкало его на это, значит, какая-то была причина. Неинте­ ресно жить... И судилище это в школе. Конечно, там не место выяснять причины, но, по крайней мере, можно было бы тактичнее вести с ним разговор. Тактичнее. И в этом, конечно, была повинна Лиза. Но вряд ли она сознавала свою вину. Как ни удивительно, но новое время почти не коснулось ее... Она даже и на похороны не пошла. Осуждала и мерт­ вого. После жаркой погоды наступили холода. Такая смена температур дело обычное для Карельского перешейка. Сначала при совершенно яс­ ной, солнечной погоде потянул холодный ветер. Он нагнал с запада се­ рые облака, затянул все небо и успокоился. Но и в безветрии было хо­ лодно. Настолько, что посыпала крупа. Это у нас, а в Яблоновке выпал снег и достиг полуметрового слоя. От холода только что набухшие бу­ тоны яблонь сжались, затаились. Куда-то пропали скворцы. И стало так неуютно, что подумалось —тепла никогда и не будет. Но вскоре не­ погодь сменилась жарой. И опять буйно зацвели яблони. Снежный че­ ремуховый цвет усыпал землю. Раскрылась сирень. И, казалось бы, все было создано для радости, но ее не было в нашем доме.