Сибирские огни № 01 - 1972

— Верьте, я-тут совершенно не при чем! Да вы и сами видите, я опоздал, даже не знал про это судилище,—ответил я. — Чего там не при чем. Зачем к Люське-то бегали? Не ожидал.— Это «не ожидал» он сказал с таким укором, что мне стало не по себе. Я хотел выйти за ним, объяснить, как все получилось, но понял, что это невозможно. Потому что уж так сложились обстоятельства и труд­ но, очень трудно доказать свою правоту при таких сложившихся об­ стоятельствах. Как только за Игнатьевичем закрылась дверь, так сразу же поднял­ ся шум. Первым вскочил учитель химии. Высокий, тонкий, с длинными пальцами пианиста. Он замахал руками так часто, что показалось, буд­ то у него сотни пальцев. — Возмутительно! Ни на что не похоже! —крикнул он. — Совершенно верно! —поддержала его жена.—Я с вами пол­ ностью согласна! — Но я, я не согласен с вами! Да! Да! Не согласен! Разве гак можно говорить с человеком? Кто вам дал право так говорить? Вы дей- стительно устроили судилище! И это в то время, когда у нас совершен­ но иные нравственные нормы. Так унижать. Так унижать! — Только так и надо говорить с аморальными типами. Пьянству­ ет, развратничает и еще с ним миндальничать. Здесь даже воздух от не­ го смердит. Откройте окна! Откройте! —с этим возгласом жена кину­ лась к окну и стала дергать ручку. Но зимние рамы еще не были осво­ бождены от бумаги и ваты и не открылись. — Успокойтесь, Елизавета Семеновна,—примиряюще сказал ди­ ректор и сочувственно поглядел на меня.—Замечаю, за последнее вре­ мя ваша супруга, Игорь Николаевич, что-то стала раздражительна. — Это вам только кажется,—нервно вскрикнула жена. — Да нет, почему же. Вы не находите, Игорь Николаевич? — Не только нахожу, но даже места не нахожу,—скаламбурил я. — Нет, это кошмар какой-то! Защищают разложенца! Я больше не могу! Не могу!—и неожиданно всхлипнув, приложила платок к губам и выбежала из кабинета. — Что с ней? —спросил директор. — Этого никто не знает,—ответил я и вышел. Догнал я ее на улице, возле универмага. Она шла к дому, опустив голову, подавленная и печальная, и не знаю, но мне почему-то стало ее жаль. — Лиза! —позвал я ее и ускорил шаг.—Ли-за! Она остановилась, медленно повернула ко мне свое лицо. Бедная, она все еще боролась за свою обаятельность. Хотела быть молодой. Ее ресницы были густо накрашены, глаза удлинены, на губах слой какой- то тусклой, видимо, модной помады. Не знаю, что она прочитала в мо­ ем взгляде, но ничего не сказала и мы тихо пошли к дому. На дороге было пусто, и никто, и ничто не мешало нам поговорить по душам, но мы молчали. Не знаю, почему молчала она, но я ждал, когда она скажет хоть слово, тогда мне было бы легче ей все выска­ зать, но она молчала и только все ниже опускала голову. В парке было тенисто и из его глубин доносилось щелканье со­ ловья. — Почему бы нам не зайти в парк? —предложил я жене. — Да-да, зайдем,—тут же согласилась она и мы свернули в воро­ та. Собственно, ворот не было, просто стояли два бетонных столба, но оци определяли вход и этого было вполне достаточно. Мы сели на ту самую скамеечку, на которой совсем недавно сидел