Сибирские огни № 01 - 1972

ную особенность —быстро привыкаю не обращать внимания на то, что должно бы вызывать гнев, возмущение, негодование. Не знаю, чем мож­ но объяснить такое равнодушие, -может, своим бессилием? Не знаю. Но так или иначе, я перестал принимать к сердцу и косые взгляды, и мол­ чание, и вообще все в поведении жены перестал замечать. И казалось бы на этом можно было поставить точку,—ну, в конце концов, посер­ дится и перестанет, но была одна бытовая деталь, усложнившая мне жизнь. Питание. Да, из-за этих передряг мне пришлось ходить в столо­ вую. Ничего, конечно, предосудительного в этом нет. Миллионы людей ходят в столовые. Общественное питание стало нормой в нашей стране. Но я себя первое время чувствовал не особенно ловко. Мне все каза­ лось, что и буфетчица, и раздатчица, и столующиеся догадываются, по­ чему я питаюсь здесь, а не дома. Но и к этому я скоро привык и пере­ стал придавать какое-либо значение тому, что подумают или не поду­ мают обо мне люди. Зато для себя я открыл еще одну страницу из жиз­ ни нашего поселка. Ко мне в столовой, во время обеда, подходят бывшие мои ученики, причем иные из них родители нынешних моих учеников, и чуть ли не каждый старается меня угостить «бормотухой» —это разливное крас­ ное вино. Буфетчица черпает его чашкой из кастрюли и переливает в стакан. Ужасная мерзость. От нее человек не хмелеет, а балдеет. Я, естественно, отказываюсь. А тут с одним из своих бывших школяров заговорил. Теперь он штукатур, семьянин. — Виля! —позвал я. — Ау! —ответил он и подошел. — Что это как ты необычно отозвался? —спросил я действительно несколько изумленный этим «ау». — А теперь так принято. Позовешь кого, он тебе «ау!», значит слу­ шает. — Ну-ну, послушай, Виля, я замечаю —ты частенько выпиваешь. — Не больше других. Все пьют. А я что, рыжий? — Нет, ты не рыжий. Но что, тебе нравится пить? — Бормотуху-то? Не очень. А «Экстра» не по карману, да и башка от нее еще хуже гудит. Вот заразу стали выпускать! Раньше «москов­ ская» куда лучше была. Она и теперь бывает, да ее из-под прилавка по своим суют. Лучше ее нету. — А если совсем не пить. Воздержаться? — Это зачем же? — Да зачем пить-то? — Да зачем же все-то пьют, Игорь Николаевич? Вы чего-то не то несете. Я и то эту неделю вкалывал на сухую. — Что это «на сухую»? — А не пил. А теперь отдыхать буду. — Разве это отдых, Виля? — Ой, Игорь Николаевич, вы как были, так и остались нудой. Ну, хотите выпить «бормотухи»? Сейчас принесу. — Нет-нет... Почти каждый раз я встречаю в столовой Васю Нюнина. В пере­ рывах между возкой хлеба он околачивается возле буфета в надежде, что кто-нибудь его угостит. Бывает, подходит ко мне и все с одной просьбой, чтобы я ему одолжил на «малька», так он называет четвер­ тинку водки. Когда я ему отказываю, тогда просит полтинник на «бор­ мотуху». От него всегда разит перегаром. Лицо серое, одутловатое. Я его терпеть не могу. И, естественно, отказываю. — Что же, я зря подходил к вам? —начинает возмущаться Нюнин. 4 СиОивские огни № I 49