Сибирские огни № 01 - 1972

вклад в общее научное изучение нашей Ро­ дины трудно переоценить. Однако до самого последнего времени сибирская историография была изучена очень слабо. Если творчество отдельных историков (Ремезова, Миллера, Словпова, Щапова) уже сравнительно давно привле­ кало внимание исследователей, то попы­ ток создать обстоятельный общий обзор сибирской историографии практически не предпринималось. Между тем потребность в таком труде, ощущавшаяся еще в XIX ве­ ке, со временем становилась все более на­ стоятельной и превратилась, наконец, в од­ ну из первостепенных задач сибиреведения. Обобщить опыт сибирской историогра­ фии, разработать ее как науку — вот цель, которую поставил перед собой проф. В. Г. Мирзоев. Предстояло решить трой­ ную задачу. Во-первых, надо было изучить громадный, накапливавшийся в течение 250 лет материал. Во-вторых, следовало этот материал подвергнуть всестороннему анализу, чтобы определить как научный вклад, так и классовые позиции каждого историка. В-третьих, надлежало восстано­ вить общую канву сибирской историогра­ фии, расположить материал как «по верти­ кали» (определив периоды развития), так и «по горизонтали» (выявив основные идейные течения). Разработке этих проблем В. Мирзоев посвятил более десяти лет. Этапами их ре­ шения явились монографии: «Присоедине­ ние и освоение Сибири в исторической ли­ тературе XVII века», «Историография Си­ бири (XVIII век)», «Историография Сиби­ ри. 1-я половина XIX века». Все эти рабо­ ты были с удовлетворением встречены со­ ветской научной общественностью и полу­ чили известность за границей. Наконец, в 1970 году вышло завершающее весь цикл исследование — «Историография Сибири. (Домарксистский период)». Эта книга в сжатом виде воспроизводит материал пре­ дыдущих работ В. Мирзоева, затем осве­ щает новый этап — 2-ю половину XIX в. (почти половина объема работы) и, нако­ нец, содержит обобщающие выводы по всей сибирской историографии домарксист­ ского периода. Подходя к объекту исследования с по­ зиций марксистско-ленинской методологии, автор книги рассматривает историографию как живой процесс, развивающийся в свя­ зи с экономическими, политическими и куль­ турными условиями времени. Изучение си­ бирской истории, показывает он, являлось неотъемлемой частью общего изучения края; оно отражало практические требова­ ния момента, которые, в свою очередь, оп­ ределялись как степенью освоения Сибири, так и развитием Русского государства во­ обще. Сибирская историческая наука пред­ стает в книге как непримиримая борьба идей. «Историография Сибири,— подчерки­ вает автор,— призвана показать развитие исторических знаний как динамический про­ цесс, раскрывающий себя в борьбе различ­ ных течений исторической мысли, обуслов­ ленных в конечном итоге классовой борьбой в идеологии» (стр. 4—5). Вместе с тем В. Мирзоев ни в коем случае не превра­ щает изучаемых им историков в сухие схемы, «комплекты идей», как это нередко бывает в историографических сочинениях. «Анализ процессов внутреннего развития сибирской историографии,— пишет он,— преследует цель проследить преемствен­ ность идей, связь исторических изысканий с общественно-политической жизнью, а са­ мо развитие научной мысли излагается по возможности в виде живой истории, где действуют не идеи сами по себе, а люди, их создающие» (стр. 10). Опираясь на огромный научный матери­ ал (включающий не только труды по исто­ рии, но также по археологии, этнографии, краеведению, записки путешественников, архивные документы и т. д.), автор просле­ живает процесс накопления исторических знаний о Сибири, возникновение, борьбу и гибель различных идейных направлений. Он показывает, как на смену, феодально­ дворянской исторической науке (XVII—• XVIII вв.) приходит буржуазная сибирская историография (1-я половина XIX в.), ко­ торая затем также вступает в период сво­ его упадка. Уже с конца XVIII века в си­ бирской исторической науке зарождается демократическое направление (А. Н. Ради­ щев), которое, развиваясь, достигает наи­ высшего подъема во 2-й половине XIX в. Исследованию этого направления автор уделяет особенно большое внимание, и это является одним из достоинств книги. Обращаясь к характеристике отдельных историков, В. Мирзоев в одних случаях впервые выявляет и анализирует их пози­ цию по вопросам сибирской истории (М. В. Ломоносов, некоторые декабристы, областники и др.), а в других — сущест­ венно расширяет и дополняет сложившиеся в литературе представления. Это, между прочим, важно в отношении «общероссий­ ских» историков (Татищев, Карамзин, Со­ ловьев и некоторые другие), так как сибир­ ская проблематика в их сочинениях почти никогда не исследовалась специально. Особый интерес вызывает, конечно, та часть монографии, где автор ведет речь об историографии 2-й половины XIX в. Цен­ ным представляется, в частности, тот раз­ дел, в котором показана выдающаяся роль политических ссыльных в изучении сибир­ ского края, прежде всего — в разработке местной этнографии и археологии. Самым крупным сибирским историком этого периода был А. П. Щапов, и в кни­ ге ему отведено достойное место. Автор со­ средоточил внимание на теоретических ос­ новах мировоззрения этого исследователя, показал его научную эволюцию, сумел чет­ ко проследить, как сочетались во взглядах Щапова, с одной стороны, редкая самобыт­ ность и оригинальность, а с другой — влия­ ние русских и зарубежных мыслителей — Д. И. Писарева, Ч. Дарвина, К. Риттера.