Сибирские огни № 01 - 1972

ная от людей и кончая пространствами при­ роды»1, отмеченные пристальным внимани­ ем к социально-историческим процессам, вызванным революцией, великолепно впи­ сывались в общую панораму сибирской ли­ тературы Особенно значительным было со­ трудничество Р Фраермана в журнале «Си­ бирские огни». Здесь появились его первые произведения: в 1924 г. (№ 3 )— повесть «Огневка», в 1925 г. (№ I) — повесть «На мысу», в 1926 г. (№ 1—2) — рассказ «Со­ боля» и стихотворение «На рассвете». Навеянные впечатлениями гражданской войны на Дальнем Востоке, они при всей конкретности изображаемых событий — по­ вседневной ли жизни партизанского отря­ да, многодневных ли походов по тайге, боев с белогвардейцами и японскими интервен­ тами — в то же время полны поэтического ощущения общей атмосферы этого героиче­ ского времени. И на конфликтах, и на по­ ступках героев, на их характерах и судьбах лежит отсвет этих трудных, грозовых, но по-своему прекрасных лет, о которых, Р. Фраерману хотелось иногда писать сти­ хами. Так появилось в журнале «Сибирские огни» его стихотворение «На рассвете», по жанру своему напоминающее скорее всего героическую балладу. Принцип ее построе­ ния— контрастное изображение характеров героев, партизана и белогвардейца. Партизана, попавшего в плен к белым, пытаются расстрелять, но, раненый, он уходит от врага г. несколько дней, без пищи и почти догола раздетый, пробирается через ледяное безмолвие тайги к своим. Он к тунгусам пришел сквозь дебрячый затор. У первой юрты дымной и убогой Он не сказал: «капсе». а попросил топор И снял с руки три пальца на пороге. Потом сказал: «Желаю вам добра» И лег на шкуру у костра. Гостеприимные тунгусы помогли ему встать на ноги; выздоровев, он возвратился к партизанам, и здесь случай вновь свел его с тем белым офицером, по приказу которо­ го производился допрос и расстрел: «И раз был взят тот офицер секретом на заставе». Осуществление акта революционной закон­ ности было поручено Беспалому. Двое — партизан и белогвардеец — оказались один на один с тайгой, безмолвной и бескрайней, живущей по своим законам. И Беспалый не расстрелял врага, он даровал ему, дрожа­ щему от страха, жизнь, он дал ему возмож­ ность идти к «своим». Он лишь слегка «приблизил» его к тем условиям, в которых сам когда-то проделал этот путь. Снимай пимы и доху. Вот гак. Теперь иди. Тайга судьей нам будет! Дойдешь —живи! И двое пошли в разные стороны. «Один пришел к своим. Он в штабе положил пи­ мы и доху офицера»... Даруя белогвардей‘ К. П а у с т о в с к и й . Собр. соч, томах. М„ 195», т. 5, стр. 578. В шести цу жизнь, партизан ни на минуту не сомне­ вался в том, что путь, пройденный когда-то им самим, истекавшим кровью, не доступен «другому», даже и физически сильному, здоровому. Закон тайги на стороне тех, кто несет миру высшую правду, дающую чело­ веку способность преодолеть любые пре­ пятствия. В столкновении с этим законом погиб «другой», не выдержавший трудности таежной дороги и не дошедший до тун гу с о в . Так Р Фраерман «снимает» старое пони­ мание «закона тайги» В том. что «суд тай­ ги» оказался на стороне партизана, а не бе­ лого офииера, скрыт большой полемический запяд, направленный, в частности, и против ранних произведений И. Гольдбепгя. дол­ гое время трактовавшего «закон тзйги» как проявление права сильного, проявление зве­ риного, биологического начала в человеке. Уже в первых произведениях Р Фраер­ мана довольно отчетливо выявилось свое­ образие его творческой манеры —способ­ ность видеть поэтически-притягэтельный об­ лик действительности в ее буднях и по­ вседневности, умение изобразить красоту, обаяние и душевное богатство простого че­ ловека. Уже тогда наметилось тяготение писателя к лирико-эмоииональной тонально­ сти повествования, тому радостно-припод­ нятому изобразительному стилю ясное ощу­ щение которого и да ло К Паустовскому право причислить Р Фраермана к писате­ лям социалистического романтизма Героическое было составной частью та­ кого вйдения мира. Героике гражданской войны уделено немало места в повести «Огневка» Главный герой ее Вяськя ги­ ляк, представитель маленького сибирского народа, становится участником всенарод­ ной борьбы за новую жизнь, сражается с белогвардейцами и японскими интервента­ ми Яркость даже какое-то буйство кпасок характерно для тех страниц повести, где изображается победа партизан: «Был празд­ ник. Запятнанная красными полотнищами Большая улица вдруг взгорбилась толпами, заговорила не буранами мартовскими, а то­ потом ног. не оборванными криками радо­ сти, а песенным отгулом далекой советской Москвы. В тот день в город вошли парти­ заны1» Отсвет героического времени граждан­ ской войны лежит и на тех произведениях Р. Фраермана. содержание которых прямо и непосредственно не связано с изображе­ нием боевых событий. Непросто восприни­ мает новую мирную жизнь герой повести «На мысу» Михаил Лежнев, в прошлом ста­ рый большевик политкаторжанин, участник революции и гражданской войны. На сме­ ну героике революционного подполья и ро­ мантике военных пет пришла необходимость разбираться в прозе жизни, в сложных вза­ имоотношениях людей, входящих в коллек­ тив трудовой артели рыбаков В сознание Лежнева с трудом пробивается мысль, что борьба со старым не кончилась, что про­ тивник только изменил свой облик. Теперь это не столько конкретный представитель