Сибирские огни № 01 - 1972

он поторапливал лошаденку. А я смотрел на проплывающую мимо деревню. Солнце только-только всходило, и дома начинали сверкать стеклами, будто улыбались утру. Среди них больше было старых. Те же знакомые наличники, повети с замшелыми зеленоватыми крышами. Лишь изредка, как яркие заплаты на старом кафтане, попада­ лись новые дома. Строиться в Кругачах нетрудно — лес кругом. Однако строятся мало. Наша семья уезжала отсюда в пятьде­ сят втором. Тогда еще здесь насчитывалось семьдесят дворов. А, говорят, сразу же после войны было сто два. Сейчас же, как сказал Зубков, осталось лишь сорок. Спустя полчаса, мы переехали пахну­ щую смородиной падь. Лошадь торопливо взобралась на косогор, и перед нами от­ крылась длинная, зажатая с двух сторон березняком, поляна. Это и была Быструш- кина Заимка. Косить начали тотчас же, лишь только Галина Петровна укрыла припасы от солн­ ца. Вскоре я понял, что косарь из меня ни­ кудышный. Максим Васильевич маячил пе­ строй рубахой уже где-то возле леса. Д а­ же Галина Петровна наступала мне на пятки, отчего чувствовал я себя неловко. А Максим Васильевич, закончив первый прокос, уже шел к нам, чтобы опять на­ чать с этого края. Остановился, похвалил траву и попросил у жены напиться. У ме­ ня пересохло в горле, я бы тоже с удо­ вольствием глотнул кваску. Но где уж там, надо было отрываться от преследователей. Кое-как додюжив до обеда, я перекусил куском хлеба с салом и прилег под рас­ кидистым кустом рябины: «Будь что бу­ дет,— решил я,— использую свое право на отдых». Уснуть, однако, помешал овод. Нудил и нудил перед самым лицом. Я несколько раз пытался сбить его ладонью, но не сбил, а сон прогнал надолго. Лежал и думал. Есть ли где на земле более прелестный уголок, чем наши круга- чинские места! Тихая на сотни километров тайга. Бывало, по осени, когда лес начина­ ет оголяться, дашь выстрел, и слышишь, как по стволам сосен убегает звук далеко­ далеко. В конце августа иди в любую сто­ рону и попадешь в брусничное царство. А начнешь петлять по извилистому берегу таежной речушки — найдешь немало ому­ тов, где можно поудить окуня. Иены нет всему этому богатству. Мысли становились все тягучей. Мало- помалу накатила дремота. Повела она ме­ ня по цветущему лугу да по сосновым пе­ релескам. А между соснами все дома сто­ ят. Большие —городские. И тишина, людей не видно. И вот откуда ни возьмись Мак­ сим Васильевич возле одного дома появил­ ся. В своей яркой выпущенной из брюк рубахе, с трехрожником в руках. Одно ок­ но на первом этаже открыто, и Галина Петровна из него выглядывает, кричит мужу: — Подай-ка, Максим, на первый вы* ходной. Максим Васильевич вонзает трехрожник в рыхлую копну и с силой проталкивает сено в окно. — И на второй выходной...— опять го­ лос хозяйки. Тут я вскинулся, потому что и впрямь надо мною послышался разговор. Это наши косари. Я рассказал про сон. Засмеялись. — Сено— это к скандалу,— пояснила Галина Петровна.'—Но мы снам уже не верим. — Скандал, навроде, не сулится. Это ты наш разговор на сон переложил. Я толь­ ко что говорил Галине, что на такую траву и трех выходных хватило б. Вот ты и со- снил все это. — Только счет, что выходные. Все од­ но ж работаешь,— заметила Галина Пет­ ровна, на что Максим Васильевич отозвал­ ся следующим образом: — А ты как думала жить в деревне? Может, на лавочке сидеть да книжки по­ читывать? — А что. И посидела б. Чем мы, дере­ венские бабы, хуже городских. Прясть те­ перь не надо, стираем тоже не руками. А все одно как-то и день, а то и ночь кру- тисся: корова, поросенок, овечки. За всеми догляд требуется. А особенно — это сено. Покуда наготовишь, так и глаза выпу­ чишь. — А ты не готовь, никто не заставля­ ет,— подначивает хозяин.— Может, прожи­ вешь, как Веселовский. Кто такой Веселовский, мне неизвестно. Но, судя по тому, как оба усмехнулись, жизнь его, видимо, была забавной. Максим Васильевич не заставил долго ждать. — Это года два тому приехал к нам агроном. Правление отдало ему бывший самусев дом — Самусь-то сам помер, а де­ ти поразъехались. Дак вот, заняли они самусев дом, и на другой день ко мне при­ ходит в кладовую,— а я, значит, кладов­ щиком работаю,— жинка агронома: «Мне баранинки с полкило». А я возьми да и скажи: «Вам целиком барана не надо?» — что-то я, помню, не в духе был. Да и не было у меня никакой баранины, магазин, что ли? А тогда вижу, это, она аж с лица, будто, сменилась. Неловко мне стало за мои грубые слова. Подошел к ней и совет даю. Так и так, пускай Николай Иванович — это, значит, сам агроном — напишет в правле­ ние, чтоб выдали вам с фермы овечку, по­ росенка, а то и коровенку. Обзаведетесь домашностью и горя знать не будете. А она косыночку завязывает и, вижу я, ногти у нее крашеные. Вежливо так мне отвечает: «Спасибо за совет, только некогда мне до­ ма ферму содержать». И пошла Жалко мне ее стало. Дома Галине и говорю: сне­ си новоселам кусок сала да молочишка — не обедняем. — Хорошая была,— вступает в разговор