Сибирские огни № 01 - 1972

А через несколько минут, за чаем он был уже по-прежнему бодр и с увлечением доказывал всем присутствующим, что надо бороться, бороться и бороться. — Счастливейшая страна Россия! — говорил он.— Сколько интересной работы, сколько волшебных возможностей, сложнейших задач! Никогда никому не завидовал, но завидую людям будущего, тем, кто будет жить лет через тридцать, сорок после нас...— Он посмотрел на часы.— Ну-с, до свидания! Мне пора. Горький проводил его до калитки. Они обнялись на прощанье. — Ну. желаю вам счастья! Берегите себя. — Спасибо. И вы себя. Даст бог, свидимся еще. / В РАЗГАРЕ РАБОТЫ Война окончилась осенью 1405 гола, а Николай Георгиевич задержался на Даль­ нем Востоке еще на целый год. Живя в Харбине, он продолжал заниматься обществен­ ной деятельностью. Во время всеобщей забастовки он обратился с воззванием ко всем русским гражданам: «В тяжелые дни, переживаемые всей Россией в борьбе за право и свободу... дни, которые лягут в основу всей дальнейшей жизни страны, каждый на своем посту дол­ жен помочь и доказать свою преданность освободительному движению...» Здесь же, в Харбине, он вновь возвратился к работе над повестью «Инженеры», намереваясь включить в нее и войну, и события недавнего времени. Осенью 1906 года он, наконец, покидает Дальний Восток. Узнав о проезде Гарина-Михайловского через Новониколаевск, бастующие железнодорожники без задержки пропускают его поезд. И вот Петербург. И снова неустанный труд. Он сотрудничает в легальном больше­ вистском журнале «Вестник жизни», задумывает создание нового журнала, новой газе­ ты, нового театра, который отразит современную жизнь, продолжает работу над по­ вестью «Инженеры». Не оставляет он мысли и о возобновлении строительства Крымской дороги. С глубоким вниманием присматриваясь к повзрослевшим за время его отсутствия детям, Николай Георгиевич поражен переменой, происшедшей в них. Он прислушивает­ ся к их спорам, радуется их горячему интересу к политической и общественной жизни страны, с уважением относится к их взглядам и не навязывает им своих. Все они счи­ тают себя социалистами, сочувствуют разным партиям, и даже младший из сыновей — двенадцатилетний Тема к удивлению родителей гордо заявляет: — Я анархист! — Почему, собственно, ты анархист? Чем тебе анархисты так нравятся? — допы­ тывается Николай Георгиевич. — А гем, что анархисты молодцы,— кратко отвечает мальчик. Николай Георгиевич не вступает в спор с сыном, откладывая объяснение с ним до подходящего случая. Духовным запросам молодежи, ее горячему стремлению участвовать в деле рево­ люции посвящает он свою одноактную пьесу «Подростки». Ему мало 24 часов в сутки, он спит по 3—4 часа. Однажды, приехав к Елпатьев- скому около 12 часов ночи, он сказал, что на два часа у него назначено деловое сви­ дание. — Когда же вы спите? — воскликнул Елпатьевгкий. — Вот,— сказал Николай Георгиевич, вынимая из кармана коробочку с какими-то облатками.— когда за-хочется мче спать, принимаю эту облатку и сна как не бывало. Снова бодр и свеж... Однажды, правда, чуть не отравился,— прибавил он, улыбаясь. 26 ноября 1906 года. Воскресенье. Ярко освещена квартира Михайловских в доме N° 5 по Свечному переулку. Все комнаты полны народа. Здесь и писатели, и художни