Сибирские огни № 01 - 1972

мовича — Репин и пианист Габрилович. Примостившись на ступеньках террасы, о чем- то горячо спорили Петров и Шелгунов — старые революционеры из рабочих. Николай Георгиевич присел к ним и тотчас же примкнул к спору — о причинах провала рабочей демонстрации 9-го января. Вскоре подошел Горький и, добродушно сказав, что Петрову надо, видно, сдаваться, поскольку у него такие сильные противники, как Шелгунов и Гарин, увел Николая Георгиевича в свой кабинет. — Алексей Максимович, я, собственно говоря, к вам по делу,— сказал Николай Георгиевич и, вынув из кармана пакет, протянул его Горькому.— Вот, хочу просить вас передать эти деньги Леониду Борисовичу Красину, в кассу партии. Я бы не затруднял вас, да не знаю, где разыскать его. Времени нет, надо возвращаться на фронт. — От всей души благодарю вас. Это прекрасный, благородный поступок.— Горь­ кий обнял его и горячо расцеловал. Николаю Георгиевичу даже показалось, что на гла­ зах его выступили слезы. Они давно не виделись. О многом хотелось поговорить. Горький расспрашивал о делах на фронте, хвалил корреспонденции Николая Георгиевича, печатавшиеся в газете «Новости дня». Вспомнили Самару, первое знакомство в «салоне» Тейтеля. ! — Здорово вы меня тогда отделали, я просто света божьего не взвидел,— улы­ баясь, сказал Горький. — Что вы говорите? Мбжет ли это быть? — Вы забыли, а я, должно быть, век помнить буду. Представьте себе, подходит к вам этакий незнакомый человек, красивый, в форменном мундире, заглядывает в гла­ за — как будто ласково и в то же время задорно, и говорит: «Это вы— Горький? Недурно пишете. А как Хламида — плохо. Это ведь тоже вы, Хламида? Фельетонист должен быть немножко сатириком,— а у вас этого нет. Юмор есть, но владеете вы им неумело». _ Я и сам знал, что Иегудиил Хламида пишет плохо и очень этим огорчался. Но все же неприятно, когда так наскочит на вас какой-то человек и начнет говорить правду в глаза. И хоть бы ошибся в чем-нибудь, так нет, все верно.— Горький весело рассмеялся и прибавил: — А когда я узнал, что этот незнакомый инженер — знамени­ тый Гарин... — Да, нехорошо получилось,— Николай Георгиевич смущенно пожал плечами,— не понимаю, что это я тогда... — Но ведь вы были совершенно правы! Помню, мне хотелось с вами о литерату­ ре поговорить, да куда там! Вы уже убежали от меня и ввязались в какой-то спор.— Он помолчал немного, задумавшись, потом прибавил: —Милый наш Яков Львович, веселый праведник! _ Веселый праведник? — повторил Николай Георгиевич.— Как это хорошо сказа­ но! Несомненно, праведник, но не читающий проповеди, а именно веселый! Как давно я не видел его, как хотел бы услышать его добрый голос.— И он так похоже изобра­ зил Тейтеля, что оба покатились со смеху. — Э, да мои гости уже расходятся,— сказал Горький, кивнув на открытое окно, мимо которого к воротам прошли два человека. — Сколько народа у вас бывает! Интересно живете, Алексей Максимович! — вздохнул Николай Георгиевич. — Вам, ли завидовать? _ А чт0 я? Езжу туда-сюда, точно кучер дьявола, а жизнь проходит. Шестой десяток пошел, а что я сделал? _ Как что? А рассказы, очерки? А «Детство Гемы», «Гимназисты», «Студенты», «Инженеры» — целая эпопея! Николай Георгиевич устало махнул рукой. .— Эх, да что там! Все это можно бы и не писать! _ Вы просто устали, дорогой мой. А может быть, больны? — Горький с беспокой­ ством посмотрел на него. Никогда еще он не видел Николая Георгиевича таким утом­ ленным и подавленным. — Да, в самом деле, лихорадит немного.