Сибирские огни № 01 - 1972

Выбтупили в шесть часов, как раз в тот момент, когда солнце собиралось всхо­ дить,.. Почти до самой вершины Пектусана я ехал на лошади. В одном месте, у самой вершины... я оглянулся назад, и кровь застыла в жилах... Глядя вниз, я решительно не понимал, как держалась лошадь, да еще со мной над всеми этими обрывами... Но вот, наконец... весь грозный Пектусан с иззубренным жерлом своего кратера сразу открылся. Сделав нужные работы, определив положение кажущейся вдали расщелины, отку­ да вытекает, по словам туземцев, приток Сунгари, я занялся выяснением истоков двух других рек: Тумангана и Амноккана. Сколько же дней потрачено, сколько пройдено — пешком, верхом, в лодке, на двуколке? Пройдено 1600 километров, потрачено 43 дня. У Николая Георгиевича есть, наконец, время спросить себя доволен ли он путешествием, стоило ли брать на себя такое ответственное и такое рискованное поручение? Да, стоило — оттого, что он по­ знакомился с этой интереснейшей, неизведанной страной, с этим народом, который он полюбил и о котором прежде не имел никакого представления. Стоило, потому что в его толстый дневник внесены — подробно, изо дня в день — все события и приключения этого необычного похода и, вероятно, это будет интересно для русских людей. Стоило, потому что он собрал сто корейских сказок и легенд — правда, одну тетрадь с трид­ цатью шестью сказками он потерял — но все же 64 осталось и он надеется издать их в России. Это будет сборник, который познакомит русского, да и западного читателя с культурой корейского народа. Впервые тщательно исследовано расположенное в кратере вулкана Пектусан озеро, засняты его контуры, измерена глубина. С вершины Пектусана открыта дорога, благодаря которой удалось установить, что реки Туманган, Амноккан и Сунгари не вы­ текают из этого озера, как предполагалось раньше и как утверждали корейцы. Ока­ залось, что истоки их находятся в лесах и болотах, окружающих Пектусан. Только два из пяти обследованных притоков Сунгари берут начало в Пектусанском озере. Река же Туманган, самая большая в Корее, при ближайшем рассмотрении оказалась непригод­ ной для судоходства. И это было обнаружено впервые. Это были важные научные открытия, о которых Николай Георгиевич в своем дневнике лишь скромно и как бы мимоходом упоминает. В письме к начальнику экспе­ диции А. И. Звегинцеву он сообщал: «Из Мусана мы прошли на Тяпнэ и затем направились по реке до самых истоков. Оттуда взобрались на Пектусан, и пошли двухдневные злоключения с потерей моей лошади, но, исследовав все, направились новыми дорогами на Амнок. Побывали за Чанбайшанем в Маньчжурии... и возвратились на Амнок близ Маеоршаня, никогда еще, кажется, не пройденными дорогами. Все время преследовали нас хунхузы и с 4 на 5 октября, в количестве 30—40 че­ ловек, дали нам ночное сражение, то есть попросту засели в лесу и палили в нас из ружей и ручных пушек с разрывными снарядами. Солдаты определяют, что сделано было до трехсот выстрелов, залпов было очень много. Сгорела фанза от них, где мы ночевали; убиты четыре лошади, один кореец, хозяин фанзы, и без вести пропал наш кореец. Остальные целы и держали себя все время мужественно. Мы отвечали на выст­ релы, целясь на огни залпов, но берегли заряды, ожидая атаки. Вывели из-пэд огня в овраг лошадей (иначе всех перебили бы и мы не спаслись бы без них). Перетащила вещи из горевшей фанзы ползком, так как пули летели выше. Хотели было веши сжечь, но решили, что по этим вещам легче будет разыскать разбойников. В 8 часов утра 5 октября мы отправились дальше, седьмого дошли до корейского берега, переправились и едем дальше на лодке. Говорят, и по Ялу много хунхузов, прежде я в них не верил, но теперь верю. К Вам в Капсан не иду —