Сибирские огни № 01 - 1972

споры с мужем о воспитании. Ее протесты против жестоких наказаний за детские шалости. «— И это воспитание?! Это знание натуры мальчика? Превратить в жалкого идиота ребенка, вырвать его человеческое достоинство — это воспитание?.. — О жалкий воспитатель! Щенков вам дрессировать, а не людей воспитывать!.. Объявляю вам, что через мой труп вы перешагнете прежде, чем я позволю вам еще раз высечь мальчика». Отец не может прийти в себя от неожиданности и негодования... Каждый вечер продолжается чтение, затягивается далеко за полночь. Надежда Валериевна так увлечена, что готова слушать и слушать. Вот перед нею развертывает­ ся история спасения Жучки— любимой собачки Темы, история, которую Николай Георгиевич рассказывал ей, когда они еще были женихом и невестой. Но теперь все приобретает для нее живые очертания, и кажется ей, что она сама участвует в этом спасении. Вместе с оскорбленным, измученным мальчиком темной ночью пробирается она по саду — мимо страшной кладбищенской стены, за которой Теме чудятся мертвецы, в каретник, чтобы запастись вожжами, длинной веревкой, ^фонарем. Потом бегом дальше. Вот и старый, давно заброшенный колодец, превращенный в свалку нечистот... — Жучка, Жучка! Откуда-то издалека, снизу, донесся до него жалобный протяжный стон. Привя­ зать фонарь, зажечь его и опустить в яму было делом одной минуты... «Каким-то ужасом смерти пахнуло на него со дна этой далекой, нежно светив­ шейся, страшной глади... С замиранием сердца заметил он в углу черную шевелив­ шуюся точку и едва узнал, вернее угадал, в этой беспомощной фигурке свою, некогда резвую, веселую Жучку, державшуюся теперь на выступе сруба...» Тема бросает в колодец веревку с петлей, надеясь таким образом вытащить Жучку. Но план этот рушится из-за стремительности Жучки. Потеряв равновесие, она срывается с выступа и падает на дно. Тема в отчаянии, он еще ухудшил ее положение, и теперь она непременно погибнет. Быстро прикрепив к стойке колодца вожжу, он спускается по ней на самое дно. От удушливого смрада у него захватывает дыхание, он старается не дышать... «...Между ним и Жучкой происходит трогательное свидание друзей, не чаявших уже больше свидеться в этом мире. Он наклоняется, гладит ее, она лижет его пальцы...» Николай Георгиевич прерывает чтение и смотрит на жену. Слезы катятся по щекам Надежды Валериевны, она и не вытирает их. — Уже поздно, пора кончать, ты устала, Наденька,— смущенно говорит он. — Нет, нет, читай, прошу тебя! И Николай Георгиевич читает дальше — о том, как Тема выбрался из колодца н вытащил Жучку, о том, как он заболел после этого. «...Всем жаль маленького Тему. Холодное дыхание смерти ярко колеблет вот-вот готовое навсегда погаснуть разгоревшееся пламя маленькой свечки...» Уже веет осенью, когда Тема, исхудавший, бледный, в первый раз после болезни выходит в сад и радуется солнцу, небу, своему выздоровлению. Но главная радость ждет его впереди. Исполняется его давнишняя мечта. Ему разрешено играть с ребятами «наемного двора». Аглаида Васильевна давно замечала, как Тема, прильнув к щели забора, с за­ вистью следил за их веселыми играми. Несколько раз он робко обращался к ней с просьбой позволить ему побегать с ними. Но она колебалась, отказывала, так как знала, что муж будет против. Болезнь Темы положила конец ее колебаниям. И вот, как живые, возникают перед глазами Надежды Валериевны обитатели «наемного двора», Темины друзья, с которыми она уже давным-давно знакома: лег­ коверный Колька; веселый насмешник Яшка; рассказывающий страшные истории, главный атаман ватаги — Гераська.