Сибирские огни № 01 - 1972

Жизнь инженеров на линии была замкнута и однообразна. В глуши, вдали от ■больших городов проводили они по нескольку лет. Строительство закончено — и они навсегда покидали эти края. Тяжелый, изнурительный труд изыскателей оставлял ма­ ло времени для отдыха и развлечений. Да и какие уж развлечения в этакой глуши! Они жили своей колонией, семьями ходили друг к другу в гости, иногда устраивали вечера, на которые съезжались товарищи с соседних участков. На этих вечерах играли в карты, мужчины говорили о политике, женщины о своих заботах, и те и другие ■скучали. Но на этот раз людям, попавшим на строительство дороги Уфа—Златоуст, по­ везло. Среди них оказался Николай Георгиевич Михайловский, а уж с ним соску­ читься было трудно. Этот человек умел и работать, и повеселиться, и повеселить дру- тих. Недаром несколько лет, проведенные на Урале, запомнились его сослуживцам на всю жизнь. Его неукротимая энергия, ясность решений, быстрота, с которой он вы­ полнял их, вникая в каждую мелочь, поражали их. Но не менее, пожалуй, поражал их неистощимый запас его веселых затей, остроумных выдумок. Его сотрудники, а он набирал их по большей части из молодежи — студентов, техников,— были преданы ему и с увлечением помогали во всех его затеях. Летом это были далекие поездки в лес — мужчины верхом, женщины в экипажах. Но и зи­ мою он умел придумать такое, что и в голову никому не могло прийти. Жители окрест­ ных сел и деревень быстро познакомились с ним, молодежь и дети льнули к веселому инженеру. Чем больше проходило времени после отъезда из Гундуровки, тем чаще задумы­ вался Николай Георгиевич над своими отношениями с крестьянами. — Я тащил их в какой-то рай,— горько каялся он,— в который они не пошли, да и не могли пойти, потому что рай этот существовал лишь в моей фантазии... Горько сознавать, что я, образованный человек, действовал как невежда. — Но ты ведь так помогал им! — пробовала возразить Надежда Валериевна.— Вспомни, какой была Гундуровка до нас и какой она стала! — Нет, нет, мы не понимаем их жизни, их интересов. Все это такое же крепост­ ничество. И притом еще наивная уверенность, что мы дело делаем... Но где же исти­ на? Как найти приложение своим силам? У меня такое чувство, словно после долгих блужданий в темных подвалах я теперь только начинаю выбираться на свет и понимать кое-что... Когда выпало несколько свободных от работы дней, он сел за письменный стол ■и записал все пережитое им за годы, проведенные в Гундуровке. Надежда Валериевна горячо одобрила очерк, который он назвал «Несколько лег в деревне». Все события, свидетельницей которых она была, рассказаны были, по ее мнению, правдиво и ярко. Николай Георгиевич снова взялся за перо. На этот р а з— чтобы рассказать историю своей борьбы за постройку тоннеля. Себя он вывел под фамилией Кольцова. Начал он писать еще на изысканиях, в самый разгар своих хлопот, урывками, в разъ­ ездах по линии, пользуясь каждой свободной минутой. Вел записи в форме дневни­ ка — на клочках бумаги, на служебных бланках. «...Дело идет, и я в своей сфере,— писал он тогда Надежде Валериевне,— попро­ бую написать как бы о Кольцове, описывая действительную жизнь: не выйдет, ты не будешь в убытке, так как будешь знать про меня...» Теперь он соединил все эти беспорядочные записи, дополнил, исправил и сделал из них рассказ. Однако рассказом Николай Георгиевич остался недоволен. Даже Надежде Валериевне долго не решался прочитать его, а прочитав, нахмурился и бы­ стро — она не успела и опомниться — разорвал рукопись. — Никуда не годится! — мрачно сказал он. Но Надежда Валериевна была иного мнения. Тайком от мужа она подобрала разорванные куски и склеила их.