Сибирские огни, № 011 - 1971

яым. «Вот так, вот так!» —подбадривал он себя, опуская ноги на поло­ вичок и садясь в койке. ; Комната освещалась настольной лампой-грибком. Ее мягкий свет л рассеянно отражался Оелой скатерью, оставляя в сумраке углы и высо- ; кий потолок За изголовьем слышалось глубокое дыхание —там, ближе » к окну стояла койка Степана. А посередине комнаты на раскладушке спала мать Одетая, в белом платочке. Скорбный излом губ, короткий нос, глаза... Василий подался вперед, вглядываясь в материно лицо: по­ казалось. что глаза открыты и смотрят на него. Нога коснулась чего-то прохладно-скользкого. Он отдернул ногу, потом наклонился — под кой кой поблескивал крутой бок стеклянной «утки». — Тебе чего? — мать испуганно вскочила с раскладушки.—-Лежи,. , лежи, я подам. Василий засмеялся. Смех был слабым, но не вымученным — без на­ туги Мать остановилась перед сыном, смотрела на него растерянно и молчала. — Отпустило, мама! —сказал он.—Совсем отпустило. Давай вклю: чим свет? Мать метнулась к стене, щелкнула выключателем и снова стала перед сыном Он свободно сидел на койке и улыбался и глядел на мать , ласково и видел на ее лице отражение своей улыбки. От яркого света проснулся Степан. Как по тревоге, сорвал со спинки , стула брюки, сунул сразу обе ноги в штанины и бросился к двери, засте- , гивая на ходу ремень. У двери наготове стояли расшнурованные туфли.,; Секундным делом было обуться и накинуть на плечи пальто. Степану ; часто приходилось вызывать по ночам скорую помощь, а ближайший , телефон был в отделении милиции на противоположной стороне улицы. В подсознании отпечатались, конечно, улыбка брата и странная непод­ вижность матери. От порога Степан оглянулся: сидит ведь! Сидит себе в майке и трусах, смотрит на него с улыбкой. — Не надо! —тихим голосом сказал Василий. Степан нерешительно зацепил пальто на вешалку, снял ногами туф­ ли, упираясь носком в задник, подставил к койке стул, присел. Все это время он не спускал с брата настороженного, выжидающего взгляда. — Отпустило, Степан! — сказал Василий и поболтал ногами в под­ тверждение:— Видишь? Теперь и мать поверила. — Может, поешь, сынок? *—предложила. — Поем! — Бульону? — Можно бульону. — А мяса? Крылышко... — Можно и крылышко. Мать поспешила в закуток разогревать на электроплитке куриный бульон, а Василий стал рассказывать, как он неожиданно проснулся, что- почувствовал сразу и что увидел в первый момент, как мать включила свет, что он подумал, когда Степан собирался бежать за скорой по­ мощью. Перед койкой появилась табуретка, прикрытая полотенцем, на полотенце— стакан бульона, отварное крылышко на блюдце, кусочек батона. Василий срывал зубами с крылышка нежную кожицу в пупы­ рышках, аппетитно жевал, запивая бульоном, и говорил, и говорил. Мать пристроилась на стуле рядышком и завороженно слушала. В его рассказе все повседневное, примелькавшееся выглядело важ­ ным, приобретало значимость — и настольная лампа-грибок, продолжав- С4