Сибирские огни, № 011 - 1971

— Надумаешь —стучи телеграмму: «Урай. Тихому». Вы тут под Иннокентием Ивановичем, как в тени старой сосны: бледненькие все какие-то, худенькие. Пуганые какие-то и все на одно лицо. — Один мудрец, Егорушка, сказал,—прервал его Кустов,—наглецу нет ничего слаще, чем нахамить ближнему. — Неужто сказал? — усмехнулся Тихий.—Накатывает на меня что-то, стих, знаешь, находит, когда оказываюсь рядом с Иннокентием Ивановичем. — Стих известный: правду-матку душа горит выложить. Это бывает. — Сергей Александрович, пожалуйста, позвольте Егору Егоровичу изложить все, что ему заблагорассудится. Ведь он так далеко ехал к нам. — Позволяю, но дивлюсь переменам в моем друге. Князем стал в тайге. Владыкой. Только что произвел Льва Зурабовича в свои визири. Ой-ей-ей! Большой человек —Егор Тихий. Егор Егорович с видным удовольствием рассмеялся: — Ты, Сереженька, единственный человек, с кем бы я ужился хоть в аду. Ты прав: князь не князь, а власть люблю, притворяться не буду. Иннокентий Иванович тоже любит, да и ты, сахарный мой, любишь, не криви душой. Но не в этом дело. Почему я сдался в свое время, почему уступил без боя любимую свою стройку, этот город,—вот в чем вопрос? Чувствуешь, Сергей: я признаю себя побежденным. Но что такое Егор Тихий? Тихий —поэт палаточного периода стройки, герой великого кот­ лованного столпотворения, когда начальник принимает на свою грудь все удары первородного хаоса. Тут нужна лишь одна голова, быстрая, умеющая руководить без комитетов и коллегий, без ЭВМ, потому что ни в какую ЭВМ не вторкаешь тысячи ежедневных проблем и задачек. Поэт- начальник старомодно полагается на единственную советницу —интуи­ цию. А что такое интуиция? Интуиция —это я, живой человек, с опре­ деленной судьбой и жизненным опытом. Трус я, интуиция моя —трусиха. Хитер, умен, честен —и она хитра, умна, честна... Но вот изначальный хаос позади, вокруг первого колышка возник первый обжитый квартал, завиднелись контуры города, и тут появляется уйма обязательных со­ ветчиков, подсказчиков, ревизоров... Начальник под их напором начи­ нает спотыкаться на ровном, интуиция его сдает, он —и это самое страш­ ное—начинает скучать. Верная примета: если ты начал скучать, уста­ вать —дело плохо Крупный руководитель не имеет права скучать, уста­ вать, он мотор, который должен работать со все возрастающим напряже­ нием до полного износа. Ко всему прочему —катастрофа на пусковом объекте, упал кран, что-то сгорело, план сорван, комиссия из области, комиссия из Москвы, и неотвратимо, как за ночью день, на смену поэту- начальнику приходит человек железной воли, трезвого ума, приходите вы, Иннокентий Иванович. В мире интуиции и партизанщины вы наво­ дите порядок. С вами наступает настоящий разворот стройки. На на- чальника-спасителя валятся награды, слава, считается, что только он один вытянул из провала стройку. Про старого начальника скоро забы­ вают даже секретарши и коллеги. А он, бывает, годы тянет какой-нибудь отделишко, а лучше ему уехать, уйти, исчезнуть. Так я и сделал. Инно­ кентий Иванович. Завидую ли я вам? Нет' Скажу больше: я согласен с тем порядком, что вы приходите на смену мне И вообще, видимо, ошиб­ ся, сделавшись строителем. Мне кажется, строитель —всего лишь испол­ нитель. Проект, неведомо кем созданный, —твоя партитура, делай, что сказано, делай, как тебе указано, воплощай чужую мысль. А если проект плох, не верен, мертв? А, может быть, проект давно устарел, ведь даже боги стареют, выходят из моды? Смешно, Иннокентий Иванович? Очень рад, что мне удалось рассмешить вас. Вот вы настоящий строитель.