Сибирские огни, № 011 - 1971

Он привел ее к себе, познакомил с женой, потом проводил на само­ лет и... забыл скоро. Но жила в его памяти одиннадцатилетняя девочка с беленьким бантиком в волосах, которую он ревновал к подругам-дев- чонкам, даже к собаке, с которой она играла. И замолк мой ямщик... а дорога Предо мной далека, далека... Заканчивал Кустов на грустной, но не безнадежной ноте. Дорога бежит и бежит, в душе печаль, но придет завтра, и завтра будет светло... Он не следил, какое впечатление производит его пение, да и не ви­ дел никого, когда пел. Его, непрофессионала, не очень огорчило бы, если исполнение даже не понравилось: ведь оно было для него лишь забавой, и когда, закончив, он услышал незнакомое покашливание, то живо огля­ нулся. «Доктор Фаустус» с несвойственной для него простоватостью сказал: — Это вы очень здорово, Сергей Александрович! Очень! Если мож­ но, еще, пожалуйста. Что-нибудь. В их городке среди прочих знаменитостей был инженер, прославив­ шийся громкой полемикой с маститым писателем на тему: что дороже человечеству —пушкинская строка или формула Эйнштейна. Не обуза ли для общества — лирик, не умеющий починить велосипед, спрашивал ин­ женер, а писатель доказывал, что не обуза. В общем, спор заведомо праздный, школярский, на сытое, как говорится, брюхо, но инженеру он сделал имя, ставшее для всех символом ученой раскованности, чуть ли не знаменем в борьбе с рутиной. Газетный спор давно смолк и забыт, но инженер, гонитель лириков, блистательный говорун, сделал своим вечерним хобби беседы на темы искусства. Сам он прилично знает музыку (что-то даже сочиняет для скрипки), живопись (сам бегло рисует и весьма точно — лошадок), скульптуру (лепит в пластилине) и обо всем умеет сказать хлестко, жут­ ко ново, и эта математическая препарация искусства, видимо, достав­ ляет инженеру большое удовольствие. Однажды жена и дочь затащили Кустова на диспут-беседу с участи­ ем знаменитого инженера. Назывался диспут по-старому: «Физики или лирики?», но лириков почему-то никто не защищал, их, кажется, вообще не пригласили. Во время диспута инженер в нестираной ковбойке сидел не на сцене, а в зале, курил мятый «Север», ухаживал за очаровательной соседкой, одновременно рассыпал хлесткие остроты-парадоксы, цитируя что-то на английском, французском, немецком. Кустов, как новичок-бо­ лельщик, долго не мог принять определенную сторону: за кого же ему болеть? —- за гонимых ли лириков или за физиков, к которым стоял бли­ же по роду своей деятельности? В конце концов он все-таки избрал лири­ ков: Кустов всегда сочувствовал побеждаемой команде. Надо сказать, физики были на коне: они щедро цитировали не только своих, «точных», но и «лирических богов»: Жюль Ренар, Платон, Верлен, Рембо — име­ на так и порхали в какой-то бешеной круговерти. Остроумное слово лета­ ло по залу, как баскетбольный мяч, его хватали, вырывали друг у дру­ га, дружно ревели, когда мяч-слово попадало в сетку, и снова пас, пас, пас!.. Иногда Кустов не успевал следить за логикой перепасовки, мысль, как молния, простреливала пространство своим мгновенным зигзагом, металась, трепетала, уходя в конце концов в никуда. Кустов даже поза­ видовал этим бородатым ребятишкам, нашедшим занятное вечернее развлечение, такие вот словесные перепасовки, эту комнатную войну с отсутствующим противником. Позавидовал, потому что его мозг не