Сибирские огни, № 011 - 1971

В жару Митяйка хватал то одного, то другого из нас за руки. Но мы выжидательно смотрели на бригадира. А Иван, выговорившись в самом начале, тоже молчал. Наконец он не выдержал и по-бригадирски твердо отрезал: — Обождем первого инейка. — Да ведь выбьют же, снимут пенки!..—чуть не плача, выкрикнул Митяйка. — Всю не выбьют — степь велика. Наше —будет перед нами,— впа­ дая в свой обычный тон, спокойно сказал Иван. — До каких же пор ждать?! Не пьется, не естся... Каждую ночь сплю, как на гвоздях, верчусь, верчусь, выбегаю —инея жду. Не знаю, как до утра дотерпеть... Да ведь так годить —хужей, чем родить. Патро­ ны с крахмалом снарядил. Барана все время сечкой кормлю. А кузнецы теперь уже палят! На глазах у паренька блестели слезы. —- Вот что, Митяй,— голос старшего брата потеплел.—Об чем без смысла и так нервенно кипятишься ты? Возьми в толк: Гришенькина лошаденка кость —на кость. Из плуга да в борону. Как говорится — во­ зит и воду, и воеводу. Ну куда они спешат на ней? А у нас и Костя и Барабан1—это первое. Второе: ну пускай до ближних —Отраденских пашен дотянет она их, а по пашням, по целине с пятерыми —да через денек-другой и телегу, и кобылу на себе возить будут!.. У нас же вся степь. Мы, как на крыльях,— куда схотим —туда и летим. Хотя бы на ту же Джантару или на Алибек, а там дудаков вдесятеро больше, чем на Отраденских. И последний довод о Гришенькиной кляче, и уверенный тон, каким он был высказан бригадиром, успокоили молодого охотника. — Ну что ж, придется ждать первого инея! —с тяжелым вздохом выговорил Митяйка. * Наконец дождались. Ночь перед выездом в степь не один Митяйка спал, «как на гвоздях». — На березе лист мешаться начинает, значит, вот-вот дохнет Си- верьян Сиверьяныч: тучи закутерьмились, и крыльцы у меня разломи­ ло—не сегодня-завтра, ребятушки, ждите перемены погоды. Теперь как ни упирайся бабье летячко, а хребет у него вот-вот треснет,—обрадовал нас старик Корзинин. И' хребет у затянувшегося после первых сентябрьских перепрысков, стронувших северную утку, «бабьего лета» и впрямь треснул. Последние вздохи минувшего лета, незримое шествие Сиверьяныча, как предатель­ ские нити седины в волосах стареющей красавицы, действительно, про­ сверкнули в зеленых кудрях березы у дома Корзининых. Первые золотые монетки на ней раньше всех нас заметил Митяйка: — Значит, был уже он. братцы вы мои, первый-то инеек, да я про­ воронил его. Уж теперь-то, теперь, Иван Поликарпович!..— занесся было Митяйка. Но Иван, ничем не обнаруживая радости, спокойно, словно дело шло о выквашенных овчинах,"которые приспело время вынимать из чанов, сказал: 1 К о с т я и Б а р а б а н — клички лошадей. (Здесь и далее примечания автора).