Сибирские огни, № 011 - 1971

чал: «Где это Сонюшка запропастилась? Проявитель не могу достать». Девятое мая, как и другие праздники, она встречала в семье Кустова, но- в этот день Сонюшке ничего не доверяли делать, и ей оставалось лишь ворчать на Вику. — Неряха! Все руки испачкала. — Софья, ты мне надоела. Ты придира и зануда. — Такое выражение неприлично для молодой девушки,—обиделась- Сонюшка. Вика хохотала. Пугать Сонюшку подобными словечками доставля­ ет ей удовольствие. В университете появился стиль: «а мне море по ко­ лено», местная самодеятельность под хиппи. Вика достала кавалерий­ ские галифе с кожаным задом и широченными карманами, напялила- их и ходит по улицам дура дурой, пытаясь удивить мир. Шиком стали жаргонные, а иногда и окопные словечки. Но и галифе, и даже в пол­ блюдца мужские старинные серьги в ушах выглядят у дочери мило: золотые девятнадцать лет. Жена говорит, пусть перебесится, на то и молодость. Как-то дочь вернулась часа в три ночи и заявила, что вы­ ходит замуж. Кустов снял с нее свой фронтовой ремень —тоже носит ради моды, ремня хватает ей на два оборота —и патриархально «же­ нил» ее, пройдясь по крепким ягодицам не очень больно, но решитель­ но. Замуж дочь не вышла, однако долговязый малый, вполне, впро­ чем, приличной внешности, частенько расхаживает под окнами их квар­ тиры. Кустову был виден нежный профиль дочери, коленки в ажурных чулках, смоляной локон, прикрывающий розовую щеку — хороша бе­ совка!—и никакие стили не способны загасить прелесть молодости. Из ванной доносился голос сына: «Кто там так громко рыдает?» — Костя «химичил» над его регалиями. Он никого к этому делу не допу­ скает, и после двух-трех часов колдовства кустовские награды горят жаром, будто только что получены из Монетного двора. Все-таки странно это неожиданное приглашение на ужин с на­ чальством. Звонил ему Левушка, секретарь Филимонова, и сказал: Иннокентий Иванович просит между девятью и десятью вечера зайти в каминную посидеть за рюмочкой коньяка. Однако подчеркивалось, что все приглашенные будут без дам. Угадывался стиль Филимонова: он не очень жаловал прекрасный пол, и даже секретарем у него Состоял Левушка, молодой человек кавказской наружности, которого сам Филимонов называл референтом. Не очень улыбалось Кустову это парадное явление пред очи высшего начальства, но просьба Филимо­ нова равносильна приказу. Приглашение же поужинать в каминной надо было считать за честь. — Мундир! — кричит сын уже из кабинета, через четыре двери.— Эй, кто там? Мундир генерала! Это означало, что Костя требовал пиджак Кустова и сейчас, надев его на кого-нибудь из домашних, на мать или Викторию, сопя и важ­ ничая, требуя не сутулиться и «р-р-развернуть» плечи, начнет при­ винчивать и привешивать отцовские ордена и медали. Сегодня даже этого не доверяли «генералу». Сын был диктатором в семье (Кустов — царствующий король) и большим специалистом в обхождении с жен­ щинами. «Молчать —шумел он.—Па-прашу не рассуждать!» Наконец в гостиной появилась процессия: Костя с костюмом в ру­ ках, несомым торжественно, жена в японском халате-кимоно, с теат­ ральной улыбкой —сын заставил всех жизнерадостно улыбаться, дочь, вышагивающая гусиным шагом, голенастая, как кузнечик, в своей алой мини. Замыкала шествие Сонюшка с ниточкой хрусталя на по