Сибирские огни, № 011 - 1971

уже у плеча. А табун все так же, не сворачивая, как по струне, стреми­ тельно надвигается на меня. И действительно, теперь я почувствовал, как от сильных взмахов крыл, сотрясающих воздух, меня точно отдира­ ет от земли. Впереди, вытянув изголубо-пепельную шею, увенчанную крупной усатой головой, с поразительной быстротой приближается ко мне пре­ старелый вожак. Вот он уже не далее двадцати шагов от меня: я уже вижу его круглые темные глаза. Неудержимая дрожь трясет меня, и все же я тщательно ловлю, выцеливаю усатую его голову и нажимаю на спуск. Но... раздался лишь слабый щелк курка. А дрофич, низко проне­ сясь над самой моей головой, уже вне выстрела плескал крыльями в солнечных бликах над степью. Казалось, что он не летит даже, а све­ тящимся колесом катится над ковылем. Уже вне выстрела были и летевшие рядом и за ним остальные дро­ фы. Все же ближе других ко мне оказалась последняя, очевидно моло­ дая самочка, по которой я и выстрелил из левого ствола садочницы. Дрофа вся изогнулась в воздухе и с распластанными, словно бы вдруг окостеневшими крыльями, уже не двигая ими, а как бы паря, медленно опустилась на степь. Опустившись, она сделала по ковылю еще несколь­ ко неуверенных, мелких шажков и упала на правый бок. Когда я подбежал к ней, она, вздрагивая веером распущенной хлу­ пи, еще силилась приподнять голову, еще смотрела на меня большим, уже стеклянеющим, темно-коричневым глазом. Густая рубиновая капля крови проступила на кончике ее клюва... В этот момент я был далек от всякого чувства жалости к ней. Все мое существо было пронизано первобытно-слепым, кричащим торжест­ вом счастья. Схватив дрофу за еще горячую нежную шею, я поднял ее над голо­ вой. Только тогда, вспомнив о неудаче с петухом и раскрыв садочнину, я убедился, что произошла осечка. Это была четырнадцатая дрофа, убитая нами за два дня. ❖ ** На солнцезакате отаборились на Алибеке: возвращаться на Джан- тору, где дроф уже крепко понастегали, как выразился бригадир, было и далеко, да и лошадей мы сильно измучили непрерывной ездою по це­ лине. И как Митяйка ни настаивал сделать хотя бы еще один загон (те- перь-то он уже рассчитывал лечь в цепь), Иван решительно отказался. — Коней вовзят остановим. А нам на них еще —ой, ой. — Ну ладно, братка, но зато завтра с утра пораньше и дотемна!.. Счастливый Митяйка вынужден был примириться с печальной не­ обходимостью раннего привала. Убитого им петуха каждый из нас дол­ жен был взвесить на руке («отменную от всех» тяжесть), рассмотреть во всех деталях и усатую голову, и бороду в четыре перышка, как «у китайца». — Вот она, картечь-то, что значит! Куда ваша нолевка, Николаич, противу моей «волчатницы»: я его не ближе как на полета сажен стега­ нул. Одной угодило и за глаза хватило!.. Парень был на седьмом небе. На крутом берегу Алибека мы «перпендикулярно» разложили на ковыле всех дроф. Своего петуха Митяйка умостил в центре на кочку. Картина получилась столь внушительная, что паренек не мог налюбо-