Сибирские огни, № 011 - 1971

царским», как окрестил его Митяйка, из бараньих овчин одеялом и на­ слаждались под ним заслуженным отдыхом. Рядом с долгушей, мирно пофыркивая на зелени джейлявы, паслись закованные в железные путы кони: теперь я надевал кандалы и на Костю. Уставившись в небо, мы лежали молча. Ночь в степи, как подметил тот же Митяйка, «кралась на кошачьих лапках». Вслед за опустившим­ ся солнцем сразу же потускнело серебро ковылей, погасли отблески за­ ри на дальних хребтах. А вот уже пропали и самые ближние из них. Широкий мир сузился до размеров нашего стана. Лишь груда багрового аргалового жара в костре хищным зрачком сверлила ночь. Низко, на самые плечи степи, опустились крупные звезды. А вскоре, как и вчера, только чуть попоздней, из-за дальнего гребня увала выплыл ущерблен­ ный огрызок луны. А с ним — прихлынула, обняла наш стан огромная таинственная тишина, какая бывает только в степи. Кажется, что ты один во всем мире —такая тишина! И действительно, бригадир начал свой рассказ. Он был как-то осо­ бенно благодушно настроен сегодня, то ли от «незабываемого» Володи­ ного супа с большими печенками, то ли от нахлынувших воспоминаний о давней ночевке на этом же месте в дни его юности. — Да, здесь лежало не четыре, как нынче, а двадцать семь дуда­ ков— перпендикулярно — ряд к ряду —как в «гивометрии»! —повторил Иван.—Тогда я еще таким, как Митяйка, пареньком был. Наш главный заправила, покойничек Василий Кузьмич, и облюбовал это место под стан. И мы три осени становились здесь. А вот сейчас и кострище за ­ росло—не знатко. В точности, как в песне: «позарастали стежки-до­ рожки...» Все забывается. Даже такого азартного, такого широкодушно­ го охотничища, такого силача, добряка, весельчака, как Василий Кузь­ мич, и того многие уже забыли...—Иван опять надолго замолк. Мы тоже молчали. Несмотря на страшную усталость, спать не хотелось: в моих глазах все еще стояли пасущиеся на джейлявах дрофы. «Дей­ ствительно, на какое место привел Иван!..» Меня всегда поражала па­ мять нашего бригадира: он отлично помнил не только где и когда стано- вали, но где и при каких обстоятельствах были убиты особо крупные дудаки. Иван знал, куда привести нас: место, когда-то выбранное знамени­ тейшим на всю округу охотником —левшой Василием Кузьмичом, было исключительно удобное —и находилось оно в центре обширной Джан- торской долины с излюбленными местами жировок кочующих на юг дроф. Степь с кормными зеленями, с перемежающимися увалами и щеб­ нистыми холмами, на темени которых, в тени валунов, сторожкие гиган­ ты-кочевники, искусно маскируясь, любили отдыхать в знойную пору дня. Место это Митяйка окрестил —«степногорье —дрофам раздолье». — Здесь, как в депо,—продолжил свою речь бригадир,—мы до от­ рыжки натешивались по дудачкам. И сколько же перебили их!.. Однаж­ ды за двое суток, трое их — батяня наш и они, два брата Василий и Николай Кузьмичи (я тогда в загонщиках натаскивался) —двадцать семь штук убили. И все один одного баранистей! Кончили охоту, честь по форме сложили дудаков, а самим и сесть некуда. Да если бы и сели, без того—коням в упор.... "На охоту же мы выехали почти в то время, как Митька нынче сепе- гил,—до инеев. А уж атмосфера стояла —не то што в глотке —в носу сухо! Идут они все, кроме меня, тихим бытом на своих на двоих и за гря- душки держатся. Едем день, едем другой —ведь даль-то какая! Только вижу, мой