Сибирские огни, № 011 - 1971

на холме и в два дуплета вырвали из табуна двух дрофичей. А я так и простоял, даже не видя из-за гребня падения убитых ими птиц. Что со мной сталось? Не знаю. И ни тогда, ни много позже не смог объяснить причины. И сердце, и легкие у меня, «как у лося,»—утвер­ ждали все знавшие меня по охотам товарищи. Может быть, от волнения? Но во время подбега я, как мне каза­ лось, был совершенно спокоен. — Это ты досконально перегорел при первом подбеге, а сейчас оно и отрыгнулось,— авторитетно объяснил бригадир. Убитых дрофичей друзья бросили к моим ногам. Я с трудом сдви­ нулся с места, и мы пошли к долгуше. — На этом сегодня пора кончать. А уж я, будьте уверочки, таким супецом из больших-то печенок накормлю вас, что и вовек не забудете! Митяйкиных же косачей обжарю, разрумяню и с помидорчиком —на легкие дорожные закусоны! Некупленое,—как не побаловать пузынько! Мы не где-нибудь —в благословенном Джантарском краю!.. Наш молчун так разошелся, его доброе, большегабаритное лицо так вдохновенно сияло, что Митяйка, склонившись ко мне, шепнул: «Того и гляди, поэт Пузынькин начнет сочинять стихи...» Язык у Митяйки, дей­ ствительно, был острый. Почти каждого устькаменогорского охотника он наградил меткой кличкой: скажет, как тавро выжгет. Мы подъехали к речке Джанторе и на крутой излуке с удобным во­ допоем и зеленым выпасом распрягли усталых коней. ❖ ❖❖ «Так вот они какие большие-то печенки! Спасибо «поэту Пузыньки- ну» —знает толк в еде!» Суп из свежих дрофиных потрохов, действи­ тельно, получился незабываемым: жиру^—не продуешь, а потроха и осо­ бо —печенки показались мне не менее нежными и вкусными, чем про­ славленные налимьи. До кастрюли с аппетитно поджаренными в суха­ рях тетеревами мы даже не притронулись. Вечер с каждой минутой свежел, ночь обещала быть не только с инейком, но даже и с заморозком. Убитых дроф, вынув из распоротых огузков ковыльные затычки, мы разложили на земле, чтоб они набрали ночную температуру. Четыре дрофы, из которых только одна «джурга» —остальные круп­ ные петухи, у долгуши сообщали внушительный вид нашему стану. -— Это же княжеская охота! —не выдержал, восторгнулся я. Бри­ гадир снисходительно улыбнулся и, очевидно, умышленно, как бы меж­ ду прочим, заметил: — Десять лет тому назад на этом же самом месте перпендикуляр­ но лежало двадцать семь убитых дудаков.—Сказал и замолк, сосредо­ точившись на тщательной подготовке постели на ночь. Зная склонность бригадира и на охоте к еликовозможному комфор­ ту на стану, я не стал отвлекать его от дела, которого он, как Володя готовку пищи, не доверял никому: «Раз замахнулся —непременно рас­ скажет»,—подумал я. Мы обстоятельно подготовились к ночевке под звездами —на тол­ стой мягкой кошме, на ноги надели валенки, на головы шапки. Я ук­ рылся своей непробиваемой ни клящими морозами, ни ливневым дож­ дем барсучьей дохой (с густой, серебряной ее ости вода скатывалась, как с гуся). Володя и братья Корзинины укрылись «полдесятинным —комму-