Сибирские огни, № 011 - 1971

Евгений ЕВСЕЕВ, Александр ЛЕЙФЕР Сибирские встречи ...Никакой писатель такого масштаба никогда не был постав­ лен в более благоприятные условия для наблюдения и психо­ логического анализа над самыми разнообразными по своему характеру людьми, с которыми ему пришлось жить так долго одной жизнью Можно сказать, что пребывание в «мертвом доме» сделало из талантливого Достоевского великого писате- ля-психолога. Но не легко достался ему этот способ развития своих при­ родных дарований... «НА СВЕТЕ МНОГО БЛАГОРОДНЫХ ЛЮДЕЙ...» Ночь на яворе, а в одном из окон дома офицера Иванова желтеет свет. Беснуется сибирский ветер — воет в трубах, скребет по стеклу сухим февральским снегом. Хозяева улеглись. Колеблющиеся язычки свечей освещают сидящего за письменным столом человека. Вряд ли кто сможет сей­ час правильно определить его возраст — классический возраст пророка — 33 года, страдания и страсти наложили на это лицо свою печать. Но зато глаза сидящего не выражают ничего, кроме мучительного счастья, его руки нежно, как живое суще­ ство, поглаживают лежащую на столе пач­ ку чистой бумаги. Четыре года он, писатель, не имел столько бумаги сразу. Человек берет перо. Вначале — письма. И первое — брату: «Вот уже неделя, как я вышел из катор­ ги».* 1 Как бы ни было длинно письмо — разве вместится в него все, что должно вместить­ ся? Разве смогут несколько сотен слов пе­ редать главное? «Что сделалось с моей душой, с моими верованиями, с моим умом и сердцем в эти четыре года — не скажу тебе. Долго расска- 1 Письмо Ф. М. Достоевского М. М. Досто­ евскому от 22 февраля 1354 г. из Омска.— «Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современ­ ников, письмах и заметках». М., 1912, его. 200. П. П. С е м е н о в - Т я и - Ш а в с к и й зывать. Но вечное сосредоточение в самом себе, куда я убегал от горькой действитель­ ности, принесло свои плоды. У меня теперь- много потребностей и надежд таких, о кото­ рых я и не думал. Но это все загадки...»1 А сколько сказано в письме злого, уни­ чтожающего об Омске — городе, который за­ помнится теперь до самой смерти. И это естественно. Разве можно испытывать неж­ ные чувства к собственной тюрьме? Но тут же рядом ложатся совсем иные — теплые и благодарные — слова: «Если б не нашел здесь людей, я бы погиб совершенно. К. И. И-в был мне как брат родной. Он сделал для меня все, что мог. Я должен ему деньги. Если он будет в Петербурге, благодари его. Я должен ему рублей 25 серебром. Но чем заплатить за это радушие, всегдашнюю го­ товность исполнить всякую просьбу, внима­ ние и заботливость, как о родном брате, и не один он! Брат, на свете очень много благо­ родных людей».2 Кто же эти люди? «К. И. И-в» — Кон­ стантин Иванович Иванов, тот самый офи­ цер, который на первое время приютил в своем доме вышедшего из каторги писате­ ля. Об этом человеке мы еще расскажем. А пока — все по порядку. Процитируем несколько стихотворных строк: 1 Письмо М. М. Достоевскому от 22 февраля 1854 г. из Омска — «Ф М Достоевский в воспо­ минаниях.. ». М., 1912, стр 204. 1 Там же, стр. 204—205.