Сибирские огни, № 011 - 1971

колотился в висках, подкатывал к горлу... Петр Агеевич топтался на месте, шарил зачем-то по карманам, будто в поисках курева, а в голове ошалело стучало: «Сдаю... Испугался... Боюсь... Боюсь...» Смотрел на лыжи, на свои ноги, на выпирающее, обтянутое курткой, брюшко, и сам' себе становился противен. «Ожирел, размяк, опустился, развалина, ме­ шок с дерьмом!..» И, стиснув зубы, холодея всеми жилами, толкнулся, в конце концов, палками и снова полетел в пропасть. И снова со всего разгона, беспомощно, неуклюже, позорно упал, врезался в снег, до кро­ ви исцарапал нос... Когда подбирал слетевшую шапку, разбросанные палки и отстегнув­ шиеся лыжи, то едва сдерживался, чтобы не опуститься тут же на снег и не зареветь, зло и тоскливо. «Прошло,— думал он.— Все прошло, пролетело к чертям. Жизнь пролетела. Ведь еще позапрошлой зимой съезжал... К чему тогда ученые степени, высокие должности, семья, квартира, диссертации? Зачем деньги, вещи, почтенный вид? К чему суета, кипучая деятельность? К че­ му это все, если вот они... старость и немощь? Если уж никогда не про­ нестись по склонам красиво и гибко? Не бросить лыжи в сторону и не закрепиться на крутизне? Не почувствовать себя проворным, ловким, смелым?..» Разум протестовал против этого «никогда», все существо возмуща­ лось этим «никогда», и Петр Агеевич заставлял себя лезть вверх по скло­ ну, гнал себя к обрыву и .. падал, шмякался всей тушей, не выдерживал, когда земля вставала на дыбы и упиралась в самое небо. Шатаясь под­ нимался он на ноги, и в нем зарождалось почти безумное решение: или возьму гору, одолею, превозмогу... или разобьюсь, сломаю шею, хребет, подохну здесь! Он вновь и вновь карабкался вверх, летел, падал, кувыркался, по­ том вставал на ноги. Все в нем остервенело, страх постепенно исчез, от­ летел, все стало нипочем. «Я возьму тебя, гора, или подохну»,— твердил он. И в этом безрассудстве, в этой лихорадке, в этой вспышке отваги, может быть, в самый последний раз натянутой струной зазвенела в нем молодость.