Сибирские огни, № 011 - 1971

Наш стан на восточном берегу озера, заводи, плавуны, обширное главное плесо, высокие кочки на берегу, прибрежная темно-зеленая осока и густые камыши — все, все стояло перед моими глазами. Иван, очевидно, чтоб скоротать время в дороге, рассказывал нам о своих прежних охотах и ночевках на Джакижане, а я видел себя под­ крадывающимся к уткам, в азарте первых удач, позабывшим обо всем на свете. «Узнаю ли я то место, на котором зачерпнул в стволик тины и вы­ стрелил?..» Мы поднялись на гребень хребта, и я невольно остановил лошадей. Когда-то подступавшее к самому подножию хребта, уходившее в глубь степи, ныне же далеко отбежавшее, уменьшившееся вдесятеро, словно безнадежно больное умирало оно в безводной степи. Высохли, исчахли изглоданные скотом густые когда-то камыши. И даже ископыченные в пыль отарами овец и коз высокие жирные коч­ ки— выглядели жалкими бородавками на солончаковом приозерном лугу. И все же я узнал место нашей стоянки с подполковником Жузло- вым по чудом уцелевшей наусух высохшей, когда-то косматой зеленой раките, вблизи которой был колодец с холодной пресной водой. А главное плесо? От него осталась обмелевшая лужа не более полу­ версты в окружности, обрамленная реденьким камышком и рыжей осоч- кой. Правда, и в ней мы увидели немало утьвы,, преимущественно чирков, широконосок и лысух, но каким же все-таки жалким выглядел когда-то полноводный, зеленый Джакижан, на котором в огромном количестве водились и шилохвости, и кряквы, и атайки. — Двигай, Николаич, засветло надо успеть запастись свежинкой на добрую жареху,— разомкнул уста наш молчаливый шеф-повар, сле­ сарь Володя. Я тронул лошадей, и мы быстро скатились на облюбованную лу­ жайку, недалеко от засохшей ракиты с ее колодцем. В минуту лошади были распряжены, с задка долгуши снят вмести­ тельный фанерный ящик с кухонным хозяйством Володи и даже лучиною для растопки костра в степи на случай мокропогодицы. Больше всего волновался шеф-повар: — Вот что, братцы, вы идите за птицей, а я и сухих конских котяш- ков пособираю —они пожарче любых березовых дров будут, и за водич­ кой, и картошечки-моркошечки, лучку для жарехи начищу... Обрадованный Митяйка (он боялся, что его оставят собирать ар­ гал) быстренько опоясался патронташем, взял в руки ружье и кинулся было на озеро —«обзирать окрестности»: еще с хребта зоркий его глаз приметил себе мысок с осочкой и камышком, глубоко вдававшийся в середину плеса. Но бригадир остановил его: скатившееся за горизонт уже более чем наполовину солнце красной закатной своей краюшкой, золотило и небо, и жалкие остатки разрозненных кочковатыми пере­ мычками, словно осколки разбитого зеркала, озерных лужиц. Вот,-вот и погаснет оно. И в степи, как всегда, сразу же вплотную прихлынет огромная темная ночь. — Вот что. Митенька, ты со своими самоходными астрилябиямв моментом убежишь на ту сторону Джакижана, а как только мы с Ни­ колаичем сядем в скрады и я тебе свистну —стрель по первым попав­ шимся. В крайности — вхолостую... И как же перекосилось лицо Митяйки от плана старшего брата: «Раз стрелю первый —вся утка шарахнется на них, а ты щелкай зуба­ ми!..» Но возражать бригадиру на охоте, да еще на дрофинои, не ре- а