Сибирские огни, № 010 - 1971

— Знаю я, что она с ним сделала. Убила —верно, в чемодане у него что-нибудь было. Сказал спокойно, будто о свершившемся факте. И не прошло и часа, как новость облетела весь город. Лютую, омерзительную историю состря­ пали там в этот день. В ней было все, что заставляет холодеть сердце,— горбун, ночные похороны на болоте, преступница, которую через весь город потащат в тюрьму, грызня из-за ее наследства,—и все передава­ лось полушепотом, всякий раз с новыми подробностями. Пошел дождь, но женщины позабыли снять с веревок сохнущее белье. Кто-то даже надел воскресный костюм, будто наступил праздник. Люди толпились на главной улице, переговаривались и глазели на лавку. Нельзя, конечно, утверждать, будто все разделяли версию об убий­ стве. Иные разумные люди справедливо полагали, что мисс Эмилия н( пойдет на преступление ради какого-то барахла из чемодана бродяги. Нашлись даже три добрых души, которым казалось омерзительным все­ общее ликование по поводу того, что мисс Эмилия будет посажена за решетку, а затем казнена в Атланте на электрическом стуле. Эти добрые люди думали о мисс Эмилии не так, как думали о ней другие, и не спе­ шили подходить к ее поступкам с общими мерками. Когда человек во всем не похож на других, а грехов за ним столько, что всех не упомнишь, то к нему, конечно, нужен особый подход. Они вспоминали, что с младен­ чества у нее была слишком темная кожа и необычное лицо, что выросла она без матери, что отец ее жил замкнуто и нелюдимо, что и рост-то у нее для женщины слишком высокий —шесть футов и два дюйма, а уж мане­ ры и привычки ее всегда вызывали осуждение. Ну и, конечно, вспоминали ее замужество, самое скандальное и загадочное за всю историю города. Одним словом, эти добрые люди почти что жалели ее. Даже тогда, когда они видели, как она отправляется отнимать у кого-то швейную ма­ шину в уплату за долг или собирать улики для очередной тяжбы,—даже тогда их ощущения складывались из какого-то внутреннего содрогания и глубокой, неизъяснимой печали. Но хватит о добрых людях —ведь их было всего только трое. Остальные горожане до самого вечера смако­ вали это вымышленное убийство. Сама же мисс Эмилия, как ни странно, словно не замечала всего этого. Почти весь день она провела наверху. Спускаясь вниз, мирно рас­ хаживала по лавке, глубоко засунув руки в карманы полукомбинезона и опустив голову так низко, что подбородок прятался в вороте рубашки. Кровавых пятен на ней не было. Она часто останавливалась и застывала, угрюмо глядя на щели в полу, скручивая прядь коротко остриженных волос и что-то шепча про себя. Но большую часть дня она провела на­ верху. Стемнело. Воздух отсырел после дождя, было холодно и уныло, точно зимой. В небе не было звезд, моросил ледяной дождик. В окнах тоскливо мерцали керосиновые лампы. Поднялся ветер, задувший не со стороны болот, а с севера, из холодного черного леса. Часы на городской башне пробили восемь. Так ничего и не случилось. День, полный отвратительных сплетен, сменила морозная ночь. Некото­ рые разошлись по домам, поближе к огню. Другие собирались группами. Человек восемь или десять топтались на крыльце мисс Эмилии. Они мол­ чали и словно бы ждали чего-то. Чего —они не знали и сами, и ждали просто потому, что всякий раз, когда надвигаются какие-то нелепые со­ бытия, напряжение достигает предела и люди вот так собираются вместе и ждут. И настанет миг, когда, не сговариваясь, они начнут действовать, и поведет их не ум или воля отдельного человека, а какой-то общий инстинкт, так что даже первый шаг сделает не кто-то из них. а все сразу.