Сибирские огни, № 010 - 1971

возле которой Веня обычно пивком освежался. Всякий раз, как с дачи приезжал. Правда, из этой цистерны пиво лили только в собственную посуду: в бидоны, допустим, или канистры —у кого что. Но Веня на этот счет не расстраивался. У него личная кружка всегда при себе была, в газетку завернутая. За эту кружку ему, между прочим, возле любого киоска, не сходя с места, на пол-литра давали. Но только Веня не брал, отказывался. Бесценная потому что была кружечка. Другие любители единственную стеклянную банку по кругу пускают или выменивают ее на попить за половинку сушеного чебака, а Веня стоит себе и не спеша повто­ ряет. Без нервотрепки. Так вот, подходит Левандовский к заветному углу, вертит головой туда-сюда и не обнаруживает цистерны. Нет ее ни на этой стороне про­ спекта, ни на той, ни во дворе магазина «Соки-воды» —нигде! «Странно,—думает про себя Левандовский.—Если ее на пополнение укатили, то должны хотя бы кирпичики остаться. Которыми колеса под­ пирают...» Между тем, кирпичиков нет, и мокрое пятно на асфальте не просвечивает, и окурки подметены. Постоял Веня в скорбном молчании возле пятачка, где функцио­ нировала дорогая его сердцу бочка-цистерна, и побрел дальше, вдоль по проспекту. Там, через полквартала, примерно, действовало еще одно заведение с более крепкими напитками —круглый такой павильончик, под назва­ нием «Ветерок». Идет Веня и думает: «Ладно, фиг с ним! Хотя, конечно, жара и не климатит, но так и быть —выпью стакан бормотухи из-под конуса». Только подходит он и видит —павильончика тоже нет. А на его месте стоит полосатая скамеечка в окружении двух свежепобеленных урн- мусорниц. У Левандовского даже ноги ослабли. Сел он на эту интеллигентную скамеечку и за голову схватился. «Ой-ой-ой! —думает.—Караул! Неуже­ ли я, мать честная, по ошибке в какой-нибудь другой поезд забухался и приехал не в тот город.С. Вот это будет номер!» А действительно, для него в чужом городе оказаться —просто ка­ тастрофа. Во-первых, в кармане всего два рубля сорок копеек, во-вторых, если помните, сверху на нем только майка-сеточка и рваные тапочки. Та­ почки он, кстати, собирался отремонтировать в кредит у знакомого холод­ ного сапожника дяди Пети. «Ну,— размышляет Левандовский,—если и дядю Петю не найду — тогда уж точно. Тогда уж сомнений быть не может —наверняка я не в своем городе». Перебежал он на другую сторону проспекта —нет дяди Пети!.. Толь­ ко пух тополиный жутко кружится на месте его будки. Вот тут Левандовский и почувствовал, что отключается. Явственно услышал, как в голове у него что-то сдвинулось. Глянет он вдоль улицы — вроде все то же самое: справа четыре панельных дома, слева четыре па­ нельных дома. На одном из домов, через весь фасад знакомый лозунг висит: «Внедряйте!» А переведет взгляд на пустоту, где, по идее, дяди-Пе- тина будка должна быть —и сразу в глазах у него красные мухи и к горлу тошнота подступает. Собрал он все самообладание —подошел к постовому милиционеру. Стал ему экивоками объяснять: не нахожу, мол, знакомых ориентиров, и, вообще, какой это город, если не секрет. Милиционер над Веней посмеялся. Тот город, сказал он. И проспект тот же самый. А ты иди-ка лучше, браток, в скверике полчаса отдохни в холодке и все твои приметы обратно найдешь.