Сибирские огни, № 010 - 1971

Она стояла с другой стороны и, обняв мать за плечи, тихо плакала. Кругом были лица, много лиц, но Валентин видел и ¡не видел их. Он смотрел на мать, даже не смотрел —прислушивался к ней, к тому, что у нее происходило в душе, чтобы вовремя помочь тем слабым силам, ко­ торые сопротивлялись отчаянию и горю. И только войдя в дом после кладбища, когда мать, обняв его, первый раз заплакала, Валентин почув­ ствовал, что самое страшное позади В доме хлопотали женщины, жены друзей отца, они все сделали и все приготовили, что надо. — Сядь на место отца,— тихо сказала мать, первое, что она сказала за этот день. Валентин сел во главе стола. Отсюда ему были видны все. Народу было много. Теперь Валентин узнавал знакомые лица —товарищей отца, которые часто бывали у них в доме, и тех, кого он видел редко Были и совсем не­ знакомые люди, вероятно, сугубо штатские, не имеющие отношения к авиации. В конце стола сидел пожилой человек, лысоватый, в белой ру­ башке с темным галстуком, с усталым лицом Он хмурился и молчал. Его, видно, никто не знал здесь. Была еще седая женщина в черном платье, какая-то старушка, парень с девушкой, которая тихо плакала, вы­ тирала слезы мокрым платком Кто они, эти люди? В какой-то момент своей жизни они встретили отца, и он помо! им. принял участие в их судьбе. Отец никогда не жалел времени и душевных сил, чтобы пригласить к себе, поговорить, куда-то поехать, чего-то добиться. Люди не уходили от него. Кто-то сказал: у него всегда хва 1 ало времени быть человеком. А фронтовых товарищей легко было узнать среди сидящих за столом. Один прилетел из Владивостока, Другой из Ленинграда. Близкий друг отца —из Берлина. Они вспоминали время, когда отец был с ними- Те­ перь их осталось мало —из тех, с кем начинали в сорок втором, только трое. Отец как бы с ними был за этим столом, и они вместе вспоминали воину. . . А потом дом опустел, остались в нем мать, ее сестра, и они с Майей. Была бессонная ночь, долгие часы полусна, полузабытья —во всех ком­ натах горел свет... Только чесез несколько дней Валентин сел за стол отца, чтобы разо­ брать его бумаги. Он сидел за столом, где еще лежали трубки, оставленные отцом, пе­ пел в пепельнице, спички,, Журналы с закладками. Недочитанная книга с загнутым уголком страницы. В дальнем углу ящика Валентин нашел пачку писем с фронта, которые мать сохранила, еще какие-то письма, и среди них рисунок Майи, когда ей было семь лег большое желтое солнце, две девочки с косичками, и над ними дугой скакалки. Дневники испытаний, которые отец вел для себя. Там почти не было технических записей, скорее наблюдения за собой, мысли, наспех зане­ сенные в тетрадь после полетов Что остается после смерти человека? Бумаги, веши, фотографии... Их так мало. А пустота такая что ее ничем не заполнишь. Наверно, это так: когда человек у х о д и т —что-то меняется в мире. И ты чувствуешь — какие-то краски погасли Чего-то уже больше не увидишь, не услышишь, не почувсIвуешь. потому что не услышишь его голоса, его слов, не уви­ дишь его глаз. ...Они собирают с отцом чернику и все глубже уходят в лес. Валя ¡не заметил как они спустились в ложок, и им открылась поляна, заросшая островками мха. Мох был пушистый, нежно-зеленый, будто светился