Сибирские огни, № 010 - 1971

«Ты уедешь к северным оленям, в жаркий Туркестан уеду я». Он лю­ бил стихи и те, что у всех на слуху, и самые неожиданные'—Блока, Тют­ чева. Такие стихи, чтобы в них была судьба: «Что же ты потупилась в смущенье, посмотри, как прежде, на меня...» ...Полина сидела на скамейке в самом конце аллеи, которая вела к проходной. Там, за проходной, был другой мир —недоступный для непо­ священных, мир полетов, заданий, риска. Она ждала долго. Отсюда ей было видно, как взлетали и уходили в прозрачную синеву самолеты, как они снижались, кружили над аэродромом, шли на посадку. В воздухе, то нарастая, то стихая, стоял звенящий гул, и казалось, листва на деревьях вздрагивала и осыпалась, когда летчики давали форсаж, и все вокруг за­ полнялось ревом моторов. Но листья осыпались, потому что был август, сухой, почти безветренный, с прохладным солнцем и глубокими далями. Ты уедешь к северным оленям, В жаркий Туркестан уеду я... Только сейчас Полина подумала о том, что значит быть женой лет­ чика — вот так ждать всю жизнь, и волноваться, и не знать ни минуты покоя, и не суметь помочь в трудную, йожет быть, последнюю минуту. Костя появлялся всегда неожиданно, шумный, возбужденный после полетов — пришелец оттуда, от него словно все еще пахло небом, и По­ лина никогда не знала, что он еще придумает в следующую минуту —так радовался он всему,—и солнцу, и дождю, и товарищам, когда они все вдруг решали поехать куда-нибудь. Полина ждала, смотрела на самолеты, идущие на посадку, пыталась угадать, какой Костин. Но самолеты садились, а Костя не появлялся. Поднялся ветер. Гул моторов все чаще прерывался —полеты, види­ мо, заканчивались. Иногда становилось так тихо, что слышно было, как вздрагивала листва, успокаиваясь, когда ветер прекращался. Один само­ лет с ревом пронесся над аэродромом, круто взмыл, сделал круг, снова пошел на посадку. С земли взвилась красная ракета, запрещающая посадку, и самолет снова ушел вверх. Теперь она неотступно следила за этим самолетом. Летчик резко бросал его из стороны в сторону, круто набирал высо­ ту, стремительно падал к земле. Что это? Так надо, или что-то произошло? Полина закрыла глаза, сосчитала до десяти, но самолет продолжал метаться —это было вовсе непохоже на выполнение задания, во всех его движениях было что-то су­ дорожное, тревожное. Полине стало страшно. Нет, это не Костя, успокаивала она себя, не Костя. Господи, помоги ему, шептала она в следующую секунду, что, что я должна сделать, чтобы помочь этому летчику? Кого молить? Она не могла сказать, сколько времени так продолжалось —минута, секунды, час. А самолет снова пошел вверх —теперь ровно и плавно он набирал высоту. Добился ли летчик, чего хотел, или там, в небесах, один на один со своей судьбой, он должен был искать ответа — как поступить? Неожиданно самолет появился с другой стороны. Медленно, осто­ рожно он снижался... И вдруг Полина услышала вой сирены — неужели санитарная маши­ на мчалась к тому самолету? Полина побежала к проходной. Молоденький солдат остановил ее.