Сибирские огни, № 010 - 1971

•более глубоки и многообразны! И если ка­ кой-либо современный, допустим, литератор напомнит вдруг нам Булгарина, то вина в этом только самого литератора. Впрочем, •еще Мольер сказал; «Возмущаться обличе­ нием порока — не значит ли публично при­ знать этот порок в себе?» Основную же мысль поэмы глава «Де­ кабристы» развивает мало. Собственно, здесь изображено то же стремление к про­ буждению народного сознания путем соб­ ственной жертвы, что и в «Казни Стеньки Разина». Главы «Петрашевцы», «Черны­ шевский», «Степан Халтурин» и вовсе не движут мысль В отдельном издании поэмы Евтушенко опустил главу о Халтурине, со­ вершенно то же самое надо было сделать и «с «Петрашевцами». То, что палачи не видят истинной России, а казнимые видят ее,— уже сказано в «Декабристах». Образ Чернышевского дан поверхностно не найдено таких слов о нем, как о Толстом в «Прологе». Получается что Толстой ближе к Ленину, чем Чернышевский. А это уже прямая историческая неправда Ленин гово­ рил, что первая революционная мысль по­ рождена в нем книгами Чернышевского. Маркс и Энгельс восхищались Чернышев­ ским, как великим революционным мысли­ телем. Чернышевский внешне менее эффек­ тен, чем декабристы, но для развития рево­ люционной мысли в России он сделал не­ сравненно больше, чем они. Как раз эту сторону образа и не ухватил Евтушенко. Поэтическая мысль закрутилась на месте в «Декабристах» благословенны «изменники измены», в «Чернышевском» — «преступленьем стало - против преступле­ ний восставать», и обе они повторяют «Казнь Стеньки Разина» воспеванием жертвенности ради будущего пробуждения «толпы». Историческая хроника, от Разина до ■Чернышевского, приводит к Ленину — в пре­ красно инструментованной главе «Ярмарка в Симбирске». Снова проявляется отличное чувство фольклора, теперь рабочего, сло­ бодского; Я почапала на Каму, я в котле сварила кашу. Каш а с Камою горька. Кама — слезная оека. Выразителен портрет бабы, которая про­ щала картошку, хватила первача и запела ту самую горькую частушку. Баба крутит головой, все в глазах качается. Хочет быть молодой, а ве получается. Баба падает в грязь, обыватели равно­ душно проходят МИМО, И ТОЛЬКО «ЯСНОЛО- бый» гимназист берет ее под локоть и тихо говорит: «Вставай!» Такова композиционно завершенная часть главы. Но эпизод с бабой не несет сам по себе значительного обобщения, поэтому Ев­ тушенко вынужден вне его разъяснять вы­ воды. Опасности для царизма, в общем-то, нет в поступке воспитанного мальчика. Но поэт уверяет читателя: есть! Охранка бедная, .ослуш ай, милая, всегда опасней, пожалуй, тот, кто остановится, кто просто мимо чужой растоптанности не пройдет. В образе бабы нет истинной значитель­ ности, но автор искусственно привносит ее, видя в своей героине олицетворение России: Тебя хотели бы видеть пьяною — цари, чиновники, но гы сильна, и если даж е ты стонешь падая, то поднимаешь сама себя! Строфа сильная, но привязанная, неорга­ ничная, тем более, что баба не сама себя подняла, ее поднял Володя Ульянов. И в тихом «Вставай!» поэт тоже видит пророчество. Но будет мальчик — он снова явится — и скаж ет праведное: «Вставай!..» Вот сколько усилий понадобилось поэту, чтобы высветить, объяснить эпизод, недоста­ точно выразительный сам по себе' В общем, с исторической хронологией ав­ тор не очень справился. И если эти главы все-таки, как говорится, звучат, то лишь потому, что в них ярко выражена любовь к революционным деятелям России, написа­ ны они ладным, звонким стихом, многие строфы врезаются в память, например, со­ вершенно по своему видится, прекрасно об­ новляется традиционный для русской поэзии образ березок: А Волга мечется, хрипя, постанывая, березки светятся над ней во мгле, как свечки робкие, землей поставленные за настрадавшихся на земле. Наконец, в хронологическом сцеплении эпизодов, конечно, есть общеисторическое доказательство того, что на протяжении ве­ ков революционная мысль и действие в Рос­ сии приуготовляли великий взрыв Октября. В диалог снова вступает Пирамида, кото­ рая не верит в способность революции из­ менить что-либо: «Справедливость, к власти придя, становится несправедливостью». ГЭС возражает: «А ты в исшрию снова всмотрись. Тебе я отвечу Лениным». Следует отличная глава «Идут ходоки к Ленину», которая завершается тем, что— ...за советом к селеньям, к горестям и: Соленьям идет ходоком Ленин идет ходоком Ленин. Поэт приступает к исследованию нашей современности не пропала ли «зазря» кровь Стеньки и декабристов, потемкинских ма­ тросов и будемновцев, не разуверились ли люди в революции, оправдались ли надеж­ ды Ленина? Он опять использует тот же прием вы­ свечивания отдельных эпизодов, человече­ ских характеров из разных десятилетий на