Сибирские огни, № 010 - 1971

— Успокойтесь, пожалуйста. Давайте познакомимся сначала.— Комарова еще не могла понять, что же случилось. — А чего знакомиться! Я вам сразу скажу: мы не из вашей деревни. Школа у нас есть. Два года силком туда Катьку посылала. Не берут ее нынче. Вовсе не бе­ рут. Бестолковая, говорят. А вы все тог­ да на что? Учите, раз вы учителя!.. Девочка, безучастно стоявшая рядом с матерью, уставилась на учительницу боль­ шими глазами. Большими, понятливыми и тоскливыми. — Ежели и вы не возьмете, то куда я с такой? — Почему же вы так говорите? Посмо­ трите лучше, дочка-то какая у вас хоро­ шая. От неожиданных этих слов женщина сразу замолчала. С недоверием глянула на учительницу. — А тебя, Катя, я приглашаю к себе в гости. Приходи завтра. Вот только беспо­ коюсь, не устанешь ли пять километров шагать! Гулять любишь? Девочка молчала. — О, господи, слова из нее не вытя­ нешь,-вздохнула женщина.— Так, выхо­ дит, берете? Женщина протянула какие-то справки. Тайса Прокофьевна даже не взглянула на них. Теперь уже не имело значения, что там написано. Так это началось. Тайса Прокофьевна понимала, что малейшая оплошность с ее стороны может навсегда оставить девочку в «тупицах». Пусть Катя просто приходит к ним в дом, пусть «оттаивает». Ей самой захочется потом принять участие в разгово­ рах. Может быть, она от природы болтуш­ ка? Кто знает. Надо ее «разговорить». Обязательно. Пусть хоть с опозданием вы­ ложит все свои «почему». Это же первый шаг... Через несколько дней перед началом за­ нятий учительница стала вдруг рассказы­ вать ребятам: — Жила-была девочка, хорошая девоч­ ка, да не повезло ей: заболела. Тем временем другие ученики ушли далеко вперед, многое узнали. И страшно стало девочке идти на занятия: школа для нее новая, ребята незна­ комые. Вдруг окажется среди них злой че­ ловек — будет смеятся над ее несчастьем? Слушают ребята сказку и уже не любят этого злого человека. Они бы ему показали! А Тайса Прокофьевна продолжает: — Прежде чем смеяться над неумением другого, надо себя представить на его ме­ сте. Только так всегда и поступают хорошие, умные люди... Притихли ребята, чувствуют: какая-то не такая Тайса Прокофьевна... — То, что я рассказала вам,— это не сказка. Девочка придет к нам в класс. Она еще многого не умеет и очень стесняется. Будьте ее друзьями. Тот год остался в памяти Тайсы Прокофь­ евны разложенным на медленные шаги Ка­ ти к пробуждению. Помнит, например, воск­ ресный день, когда за обеденным столом Танюшка вдруг перестала болтать ложкой в стакане, а Михаил почему-то отвернулся к окну. К знаменитым сметанным «караль- кам» никто, кажется, не притронулся. Все словно замерли: Катя вдруг легко и свобод­ но начала рассказывать, какую белочку ви­ дела она в лесу. — А нарисовать эту белку ты смогла бы? — как ни ь чем не бывало спросила Та­ йса Прокофьевна. — А у вас есть рыжий карандаш? «Рыжий карандаш!» — Тайса Прокофь­ евна чуть не вскрикнула от радости. Значит, права она: ничто иное — тяжелая домаш­ няя обстановка, окрики в школе были тор­ мозом в развитии детского ума. У девочки яркое восприятие и, кажется, свое видение мира. Радость на весах не взвесишь. Может быть, у Тайсы Прокофьевны радость была больше не в тот, а в другой день, когда Ка­ тя первый раз подняла на уроке руку. А мо­ жет тогда, когда читала Катино сочинение ' «Кем я хочу быть». «Я хочу быть художником. Буду рисо­ вать лучших в мире людей. Только надо учиться рисовать, в школе нужно рисовать' учиться. Буду я паровоз рисовать, как в вагоне люди едут. Буду дом рисовать, как на крыше трубы, из труб дым идет к обла­ кам. Буду я рисовать солнце, как оно зем-" лю и людей согревает. Люди будут радо-/ ваться солнцу... Нарисую пастуха и собаку, как она бегает и что-то там в кустах разню -1 хивает. Нарисую я зайку, как в кустах дро­ жит, чтобы его не сцапала лиса. Бог какие я нарисую для людей разные рисунки, что­ бы везде было красиво...». К сочинению был приложен рисунок: согнутая ветром береза и не то солнце, не то луна, проглядывающая сквозь белые вихри... За Катю порадовалась, а тут понадоби­ лась помощь Нине, теперь уже большой, взрослой Нине, бывшей ее ученице. ...Беда приходит всегда неожиданно. Не­ ожиданно пришла она и к Нине. После дол­ гой болезни все ее планы полетели кувыр­ ком: врачи категорически запретили рабо­ тать в поле. По ночам просыпалась от- запаха спелой пшеницы. Утром шла в лабораторию и по­ долгу пересыпала с ладони на ладонь тяже­ лые, отборные зерна... Нет больше агроно­ ма Нины. •— Только бы здоровье наладилось,— успокаивала мать.— А по работе чего уби­ ваться? Не одна живешь, о куске хлеба заботы нет. — Что ж, мне, с молодых лет в пенси­ онеры записываться? Залезу сейчас на печь кирпичи пролеживать? — в голосе дочери слезы. И не знает мать, как утешить Нину. — Съездила бы ты, доченька, в Красный