Сибирские огни, № 010 - 1971

палисандровая софа, обитая потертым зеленым шелком. У стены видне­ лись столики с мраморными столешницами и две швейные машины фирмы «Зингер», в большой вазе красовались разноцветные травки. Но самой главной достопримечательностью гостиной была большая стеклянная горка, в которой хранились семейные реликвии и ценности. Несколько предметов были добавлены к коллекции самой мисс Эмили­ ей: большой желудь болотного дуба и два серых камешка в бархатной коробочке. Иной раз, когда мисс Эмилии нечего было делать, она доста­ вала из горки эту коробочку и, вытряхнув камешки на ладонь, подол­ гу стояла у окна, глядя на них с почтением, восхищением и страхом. Это были почечные камни самой мисс Эмилии, извлеченные несколько лет назад. Операцию делали в Чихо. От первой и до последней минуты ■мисс Эмилию мучили ужасные боли, а когда все было кончено, ей вру­ чили эти два камешка. Так что ей оставалось либо признать, что она Потерпела убыток, либо как можно выше оценить эти камешки. И она сохранила их, и на второй год жизни с Лаймэном подарила ему часовую цепочку, украшенную этими камнями. Второй экспонат, добавленный ею к коллекции, большой желудь, тоже был дорог ей, но, глядя на него, она мрачнела и хмурилась. — Что это за желудь, Эмилия? —спросил ее как-то Лаймэн. — Обыкновенный желудь,—ответила она.—Я подобрала его в тог день, когда умер папа. — Зачем? —не унимался Лаймэн. — Не знаю. Просто увидела на земле желудь, подобрала его и по­ ложила в карман. ; — И с тех пор хранишь его за стеклом? Странно. О многом говорили мисс Эмилия и Лаймэн, сидя в этой гостиной перед рассветом, когда горбуна донимала бессонница. Вообще-то мисс Эмилия была не из тех женщин, что принимаются молоть языком по всякому поводу. И все же о некоторых вещах она говорила подолгу и с удовольствием. Все ее излюбленные темы отличались одним —они бы­ ли неисчерпаемы. Она любила рассуждать о загадках, над которыми люди веками ломают головы и не могут найти ответа. Ну а Лаймэн готов был говорить о чем угодно —он был великий болтун. К обсужда­ емым проблемам они подходили совершенно по-разному. Мисс Эми­ лию интересовали общие идеи, она способна была без конца рассуж­ дать об одном и том же, но Лаймэн, будто нетерпеливая сорока, то и дело прерывал ее задумчивую речь, цепляясь за какую-нибудь подроб­ ность, пусть несущественную, но зато имеющую практическую ценность. Мисс Эмилия любила говорить о звездах, о том, почему негры чер­ ные, какое лекарство лучше помогает от рака, и обо всяких таких вещах. Была у них еще одна неисчерпаемая тема, дорогая сердцу мисс Эмилии,—ее отец. — Ох, Ло,—говорила она Лаймэну,— ну и спала же я тогда! Ло­ жилась, как только зажигали лампу, и засыпала,—ну будто тонула в растопленном колесном масле. А утром папа приходил и говорил: «Проснись, Малышка!» И клал мне руку на плечо. Потом шел на кух­ ню, растоплял плиту и кричал мне снизу: «Жареная кукуруза! Свини­ на с подливкой! Яичница с ветчиной!» И я бежала вниз и одевалась около горячей плиты, а он уходил во двор мыться. А потом мы шли на болото гнать самогон, или другой раз... — Кукуруза . сегодня утром была непрожарена,—говорил Лай­ мэн.—Слишком быстро жарили, сердиевинки даже не прогрелись. — А самогон у папы получался такой, ну такой...—и разговор длился бесконечно. Ножищи мисс Эмилии были протянуты к камину, в-