Сибирские огни, № 09, 1971

К нам приходил Коля, расспрашивал про Москву. Он никогда не выезжал из своего села —только раз, когда провожал на фронт отца, довезли его до соседней деревни. Я удивлялся этому. Мне было странно, что есть люди, которые не видели того, что видел я. Что они не были на Красной площади, в Мавзолее, не ездили в метро. А Коля паровоза даже не видел. — Поедем с нами,—сказал я как-то ему. — Нет, я мамку не брошу. — Она же тебя бьет. — Все равно. — Зато увидишь Москву. — А потом? Что «потом», мы и сами не знали. Все еще было у нас неопреде­ ленно. — А ты море видел? — перевел он разговор. - Видел, но я был маленьким и не помню. — А северное сияние? В последние дни Коля был грустен. Писем от отца давно не прихо­ дило, бабка Маня гоняла Колю на почту, ругала почтальона. Мне хотелось его как-то утешить. — Говорят, сейчас большое наступление,—сказал я.—Войска дви­ жутся по сто километров в день. Даже почта от них отстает. * * * Но почта работала. Внезапно на ферму нагрянул председатель. Он прискакал верхом на Орлике —Орлик был весь в мыле, тяжело хрипел. — У Вити беда,—сказал председатель. Я как будто чувствовал. После их драки с Лешкой должно было что-то случиться. — Только что письмо пришло.—Председатель расстегнул карман гимнастерки.— Прислали на мое имя. Руки у меня тряслись, буквы прыгали, танцевали. — Дай, я! —сказал Лешка. Письмо было из Витькиного сельсовета. В нем сообщалось, что его отец — Л о г и н о в А н д р е й П ет р о вич — пал смертью храбрых в боях за Родину. А его мать — Л о г и н о в а В е р а Н и к о л а е в н а —замучена фашиста­ ми. «В числе других героических жителей деревни»,—прочитал Лешка. «Нет у Витьки отца и матери! Нет и не будет —и не к кому ему ехать!» У меня мигом-мигом все пронеслось: детдом, дорога, Бугуруслан, приемник. И эта драка из-за кисета, из-за Нины, из-за Витькиной махры. — Где Нина? —услышал я голос председателя.—Надо сказать ей. ...В темноте коровника я не сразу нашел ее белый платок. Нина си­ дела ко мне спиной и доила корову. Платок обтягивал ее маленькую го­ лову, а спина у Нины была совсем узкая, детская. — Нин,—позвал я ее. Она не слышала. Молоко звонко ударялось о стенки ведра. — Нин! Она обернулась мгновенно, как будто ее дернули. — А, это ты... Ты меня напугал. — Пойди сюда. — Ты видишь, я дою.