Сибирские огни, № 09, 1971

роняя перья,— и выбежал на улицу. Я долго бежал по ней, пока не вы­ дохся, не устал и все повторял про себя: зачем? зачем? Неужели я такой злой, гадкий? Месть? Но за что мстить Коле? И в чем виновата эта доска, на ко­ торой нарисован бог? Теперь я почти верил, что мне это так не пройдет. Теперь я почти хотел, чтобы мне не прошло —чтоб случилось что-нибудь, и бог ото­ мстил мне. Потому что я был мерзок, я был хуже всех людей —когда разбил эту икону и заставил рыдать Колю. И я заплакал. Я заплакал оттого, что столько во мне зла, что оно все выходит-выходит, и никак не может выйти —так много его скопи­ лось. * * * Лето уже наступило, голые крыши изб скрыла листва. Листва за­ дернула окна домов, она все обнаженное приодела, укрыла, спрятала от глаз. Отсеялись. И мы с Лешкой как будто переболели —примирились с Витькинкм отдалением, с Ниной, со всей этой жизнью, сначала показавшейся нам дикой, чужой. Мы привыкли к бане по-черному, к лаптям, к полатям, к своим те­ лятам. Телята выросли. Это были уже длинноногие бычки и телки, каж­ дый — со своей кличкой. Мы пасли их в поле, и они яростно «бзыкали», носились туда и сю­ да, заставляя нас бегать за ними, искать их. Как только слышался звук слепня, хвост у теленка вставал трубой и он, отбрасывая копытами землю, несся к воде. При этом он так под­ прыгивал, выделывал такие фортеля, что мы с Лешкой падали со смеху. Он шел к воде не прямо, не рысью. Он начинал прыгать на одном месте —и все в нем подпрыгивало, брыкалось, отталкивало от себя звук —уши, ноги, хвост, живот. Наконец, отчаявшись отогнать слепня, теленок пускался вскачь. Он несся кругами, вдруг останавливался, как вкопанный, и слушал, не гудит ли слепень, и, услышав знакомый звук, вновь пускался кругами и зигзагами, пока, наконец, этот танец не приво­ дил его креке. В реке он забирался в воду по грудь и там стоял, помахи­ вая ушами, счастливо-смирный, спасшийся. У меня и у Лешки были уже настоящие кнуты-плетки из кожи, с ки­ сточкой на конце. Мы научились по-пастушьи хлопать ими —отводить руку, делать несколько кругов рукояткой кнута и —наносить в сторону последний, завершающий щелчок. Удар кисточки звучал, как выстрел. Дома я почти не бывал: только ночевал да мылся по субботам. Ут­ ром выпивал свою крынку, в поле брал хлеб и бутылку молока. А уж вечером, перед сном, бабка Маня ставила мне на стол миску супа из перловки, которую нам выдавали в сельпо. С Колей мы помирились. Я теперь часто наведывался в его сарай­ чик. Он показал мне все инструменты, показал, как ими пользоваться. .Ничего не получалось у меня с рубанком. Он втыкался в доску, застре­ вал. — Не так! —Коля брал его у меня из рук и показывал. Рубанком работать —то же, что и косой. Чуть опустишь или припо-.