Сибирские огни, № 09, 1971

ей все —тряпки, инструмент, пустые мешки, стекла для керосиновых ламп. Как-то притащили хомут. Она ни от чего не отказывалась. Жила тетка Поля на окраине, одна, в низеньком домике. К ней удобно-было ходить: обойдешь село задами, никто не заметит. Держала она поросенка и кур. Нас тетка жалела и кормила часто просто так, ни за что. Придешь к ней, скажешь: «Тетя Поля, сегодня не вышло». И она не ругается, ста­ вит на стол, что есть. Еда у нее всегда была одна —сыр. Работала тетка на маслозаводе. Она до того к нам привыкла, что стала доверять нам. Уйдет куда- нибудь, а нас оставит. И ключи отдаст. Если пойдете, говорит, ключ по­ ложите в щель, за лопухом. И отчего мы на нее разозлились? Чем-то она нам не угодила. Мы пришли, когда ее не было, и подняли в доме все вверх тормаш­ ками. Мы выбросили из подпола ее сыры, разрезали их и стали есть. Потом выпили и расплескали недопитое молоко. После забрались в ку­ рятник и побили там все яйца. А поросенка выпустили в огород: пусть роет картошку. Мы упивались своей местью, мы кричали: «Спекулянтка! Воровка!», и топтали все ногами. Мы прыгали по недоеденным сырам, вдавливали их каблуками в пол, плевали в тарелки, били их об стену. • И при этом я каждую минуту помнил, что мне нич е г о не буде т . Даже если сейчас придет тетка Поля, нас застанет. Что она сделает? Кому пожалуется? И это было самое мерзкое, самое гадкое. Н* »}• •§• — Ты? —спросил Коля, и мне показалось, что голос его звучит ис­ пуганно. В дверь сарайчика лился свет. Он падал на верстак, на пилу, вися­ щую на стене, на кучу стружек. Коля все время пропадал в этом сарай­ чике, я его давно не видел. — Здорово! — сказали. — Здравствуй... — Чего делаешь? — Табуретку. — Покажь. Коля вытащил из-под верстака табуретку. Она была почти готова. Только вместо сиденья у нее была прибита одна дощечка. Такие же до­ щечки—одна струганая, белая, другая темная —лежали на верстаке. — Продавать будешь? —спросил я. — Нет, мамка попросила. Говорит, в правлении нет табуретки. — Для счетовода? — Не знаю. — Он тебя отблагодарит. — Кто? — Счетовод. Он твою мамку любит. Зачем я обидел его? Зачем хотел сделать ему больно? Я и сам не знаю. На меня накатывало. Накатывало, как тогда, у тетки Поли. И опять это было подло. При чем тут Коля? Он и дома не бывает. Поест, покрестится и уйдет в свой сарайчик. И вообще он сла­ бый, слабее меня. Но и его слабость Меня сейчас раздражала.