Сибирские огни, № 09, 1971

Если бы меня спросили, какова глав­ ная мысль романа и за что борется автор в своей книге, я бы, не помедлив, отве­ тил: главная мысль, пожалуй, та, что су­ ществует два типа работников науки, а следовательно, и две науки: люди науки, делающие дело, и люди, занимающиеся наукой, но дела не делающие, чей труд, нередко упорный и весомый, лишь види­ мость дела. Одни много знают, много обоб­ щают и ничего не совершают, другие, при меньших знаниях, обобщать не стремятся, но совершают многое. Борется же автор за прямоту и честность отношений между людьми, против эгоизма, эгоцентризма, лю- боначалия и пр. И предостерегает очень тонко от того, чтобы не опаздывали люди по причине ли корыстной или простой бес­ печности с помощью ближнему. И об этэм весьма убедительно свидетельствует исто­ рия с Онежкой Кореньковой, о болезни ко­ торой знала Рита Плонская, но скрыла это из чисто личных и не совсем нравствен­ ных побуждений, и последующая душевная трагедия самой Риты, и история открытия Андреем Вершенковым буроземов на Ал­ тае, открытия, в которое он по мальчи­ шескому легкомыслию посвятил отца с опозданием на три года. Тут трагедия обер­ тывается уже комедией, ибо Вершенкову- отцу теперь не до буроземов, перед ним замаячило звание члена-корреспондента, и если есть для кого трагедия, то только для науки. К этому я, вероятно, добавил бы, что хотя в романе С Залыгина не так уж часто мелькают слова коммунизм и семилет­ ка, он, в отличие от романов, где герои толь­ ко и делают, что произносят эти слова, является наинужнейшей для современной борьбы за коммунизм книгой, ибо таковы ' уже в книге суть, характер и освещение не только главных проблем, но и попутно задетых, что все это размышления худож­ ника на волнующие нас сегодня вопросы. Тут и вопросы о том, как надо хозяйст­ вовать, чтобы не просчитаться в будущем (история с электрификацией или лесхозом, незадолго превращенным в леспромхоз), и о том, как важно быть человеком на своем месте (история Парамонова). При­ чем, в особую заслугу Залыгину я бы по­ ставил то, что он, как умный художник, знает, что для него обязательно ставить проблему, но не обязательно ее решать. Так, к примеру, он не берется утверждать, что приход Лопарева в лесхоз сразу же все решит: отменить стимул материаль­ ный нетрудно, но и на моральном далеко не уедешь. Й вот тут-то закавыка, есть над чем подумать и Лопареву, и читате­ лю, да и тем, кому надлежит позаботиться о лесах, если им эта книга в руки по­ падется. Впрочем, разве только в лесе дело и разве мало в большом народном хо­ зяйстве таких участков, где упор на ма­ териальный стимул побуждает пренебречь главным? Но всего о романе С. Залыгина не переговоришь, и сказанного уже, я ду­ маю, достаточно, чтобы заключить, что книга, мол, на современную тему и чем скорее издательство издаст ее, тем луч­ ше. И если бы меня спросили, что я могу коротко сказать о книге, то я бы вот и сказал это самое, что написано здесь в двух довольно развернутых абзацах. Но, сказав это, я почувствовал бы не­ которое неудобство, ну, как если бы у ме­ ня внутрь крапивная лихорадка высыпа­ ла. Потому что за пределами сказанного осталась вся поэзия книги: глубина и объемность человеческих характеров (очень своеобразных, как положительных, так и не совсем положительных), отнюдь не являющих собою персонифицированные идеи, тонкость и неожиданность перехо­ дов в отношениях людей, жизненная слож­ ность поступков, чувство природы, любовь к родным сибирским просторам, а, глав­ ное, понимание души русского человека, любящего поразмышлять наедине и на лю­ дях. То ли потому, что уж очень сует­ лива стала жизнь в наших книгах, но не­ когда их героям приняться за излюблен­ ное для русского человека дело поразмыш­ лять над собою и над миром, заняться собственными переживаниями, словом, тем^ чем испокон веков занималась большая русская литература и что составило ее сла­ ву. Герои романа существую '1 в условиях, может быть, для нашего времени исклю­ чительных, они наедине друг с другом и природой, им некуда ходить в кино, у них нет телевизоров и они могут отвести ду­ шеньку в разговорах и в размышлениях. И в романе не только через поведение и поступки, но и через разговоры и размышле­ ния героев раскрывается нам облик совре­ менника в его исканиях, думах о времени и о себе. При этом, благодаря внутренним монологам, признаниям и умолчаниям ге­ роя перед самим собой и авторским комментариям, образ Вершенкова-старшего, например, становится реалистически совер­ шенным —- удивительный образ человека, шествующего победителем по жизни, но, по существу, в первом же бою побежден­ ного ею и давно сдавшегося на ее милость. Словом, я хочу сказать, что роман С. Залыгина принадлежит к роду книг, со­ держание коих не поддается пересказу и не сводится ни к проблемам, положенным в основу сюжета, ни к фабуле и действую­ щим лицам. Он написан художником, мно­ го и смело думающим о нашем времени. Все нижеследующие замечания, . кроме первого, не являются требованиями. Это не более, как личное мнение, заметки по по­ воду, и только от автора зависит принять или не принять их во внимание. 1. Начиная со стр. 330, роман нужда­ ется в доводке. Автор (и это видно и по бумаге, и по тому, что Вершенковы здесь еще называются Вершиниными) вторую часть сдал еще не отшаброванной. Здесь и фраза иногда, особенно почему-то в начале этой части, нередко еще не приобрела своей на­ певной интонационное™, своей залыгинской интонации и встречавчея повторения. Пов- 16Й