Сибирские огни, № 09, 1971

Роман, как и всякое произведение, со­ здававшееся на протяжении многих лет, страдает мелкими просчетами, обычно не заметными для авторского глаза. Эти про­ махи отчасти сказываются в композиции (так, например, сцена с возчиками на стр. 201 возникает без какого-то перехо­ да), в том, что о Нубии, играющей очень существенную роль в путешествии героя (к тому же создающей ему положение не бродяги, а обладателя собственности), ге­ рой в первой части надолго позабывает, и последующее неожиданное возникновение этого россинанта женского пола произво­ дит впечатление возродившегося призрака, в повторах (дважды, например, повторя­ ется биография Скурлатова), в растянуто­ сти отдельных эпизодов. Но все это уже относится к области редакторской работы над рукописью. Особенностью манеры Вс. Иванова яв­ ляется его пристрастие к вставным новел­ лам. Но боже упаси поднять руку на но­ веллу о треножнике и останках апостола Фомы. Не потому, что речь идет о пред­ метах, так сказать, священных, а потому, что она важна и для характеристики героя (учителя Иванова) и для характеристики времени. Страна накипает революцией, а тут культурные люди, считающие себя «мозгом общества», занимаются черт знает чем. И это очень хорошо характеризует этот мозг. Как ни обособлена и, может быть, даже затянута история с несторианами — она в духе книги, да и познавательно интересна. Кто в самом деле знает сейчас что-либо об этом любопытнейшем течении в христи­ анстве, возникшем в Сибири, проникшем и в нашу Среднюю Азию. К сожалению, в романе подчеркнута только культурничес­ кая роль несториан и выяснена роль Не- стбрия, но ничего не говорится о социаль­ ной стороне течения, о том, что эта ересь, как и все ереси средневековья, имела со­ циальную подоплеку, была связана с на­ ционально освободительной борьбой провин­ ции (см. стр. 599). А вот рассказ об Али­ ме Сафиевой (стр. 655 и др.) я бы охотно выбросил, он ничего не добавляет к ха­ рактеристике уже известных нам героев и нарушает динамику повествования, кото­ рая должна нарастать к его завершению. Несомненно, роман «Мы идем в Индию» может вызвать разноречивые суждения и быть Подвергнут критике в частностях. Но общая направленность романа, так талант­ ливо передающего атмосферу всеобщего брожения предреволюционных лет и разоб­ лачающего колонизаторскую политику ца­ ризма, не вызывает никаких сомнений. Это —оригинальное художественное произ­ ведение, написанное живым русским язы­ ком, с русской выдумкой, произведение, которое свидетельствует о самобытности образного мышления автора и о том, что его талант не слабеет, а развивается в свойственном ему художественном стиле. 1958 г. С. ЗАЛЫГИН. «Тропы Алтая». Роман. Рецензировать роман С. П. Залыгина — непростое дело. С первых же глав догады­ ваешься, что автор — художник (это, впро­ чем, знал и ранее), что в понимании жиз­ ни, человеческой натуры, характера совре­ менников, да и к тому же в знании уймы, научных и народнохозяйственных проб­ лем,— словом, во всем он, автор, превосхо­ дит тебя и превосходит значительно. Так как подобное явление за последнее время случается крайне редко, то чувствуешь се­ бя и обрадованным, как читатель, и сму­ щенным, как рецензент,—что же ты, в са­ мом деле, можешь сказать человеку, мно­ го над нашей жизнью поразмыслившему, да еще перед тем, как вынести свои мысли на суд читателя, каждую фразу выверив­ шему, чтобы звучала она, эта фраза, в своей особенной, залыгинской интонации? В таких случаях самое разлюбезное бы­ ло бы сказать: «Хороший роман, написан хорошим русским писателем, в хорошей русской традиции». Но ведь для рецензии этого мало. С другой стороны, испиши хоть лист, но как расскажешь о том, что автор романа изобразил на полутысяче с лишком стра­ ниц. да еще на каждой странице обронил для тебя какую-то попутную мысль, попутную, но тем не менее останавливаю­ щую внимание и западающую в память. Можно, конечно, взять и написать: действие романа происходит на Алтае, в наши дни. Автор описывает географичес­ кую экспедицию, занимающуюся изучением растительных ресурсов Алтая Руководит экспедицией профессор Вершенков. Всего же в изыскательской группе 8 человек: сам Вершенков, географ Рязанцев, лесовод Лопарев, доцент Асутский, ботаник Вер- шенков-младший, иначе Андрей и даже Андрюха, две девушки Рига Плонская и Онега Коренькова, да шофер с фамилией, внушающей если не трепет, то почтение— Владимирогорский. Между этими людьми, конечно, возникают или уже существуют, предшествуя, различные взаимоотношения. И они, как полагается, развиваются. Неле­ пая смерть Онежки, которая вовсе не сва­ лилась в пропасть, а умерла от запущен­ ного гнойного аппендицита,—эти отношения, так сказать, обнажает и обостряет, и мно­ гое тайное становится явным и люди со­ ответственно меняются, или, как говорится, растут, или не меняются и не растут, ибо автор руководствуется не литературно-кри­ тическими теориями, по которым романы для того и пишутся, чтобы показать духов­ ный рост героев, а жизнью, где случается и так. что кому надо расти, а кто уже вырос и ему просто надо свое дело делать, иные же настолько задубенели, что никакие нравственные потрясения не нарушат устойчивого равновесия их характера, не­ обязательно положительного.