Сибирские огни, № 09, 1971

Однажды, когда мы сидели у костра, он спросил меня: — У тебя есть кто-нибудь? Была теплая августовская ночь. Очень теплая. Казалось, никакой войны нет, никакой Москвы с заклеенными окнами. Кузнечик где-то близко стрекотал, речка плескалась. Я вспомнил костер в пионерлагере, маму, себя в галстуке и испанке. И слезы потекли у меня по щекам. — Ну, ладно,—сказал Скардули.—Я так... В эвакуацию мы поехали без Скардули: он сбежал на фронт. * % Ночь. Луна светит в незанавешенное окно. Если поднять голову с подушки, всю палату видно. Топчаны стоят один к одному, и на каж­ дом топчане будто горб торчит. Это пацаны спят. Поверх одеяла набро­ шена одежда: все на себя приходится класть, иначе замерзнешь. И так под тобой только пятачок тепла. Согреешь его, выгреешь у сам же от него греешься. Жмешься на этом пятачке до утра. А чуть шевельнулся, чуть сдвинулся — кусает мороз. Я засыпаю и просыпаюсь. И всегда мне снится почти один и тот же сон. Сижу я в ванне. Теплая-теплая зеленая вода. Мягко в ней, щекотно. Опустишься в нее по шею, и весь, как в теплое молоко, окунешься. Мама меня моет. Теребит пальцами за' ушами, голову скребет, губкой шлепает по спине. Течет мыло с меня, я весь в пене. Пена красивая,- пушистая. И пупырышки в ней фиолетовые лопаются. А потом сверху льется душ. Бегут, бегут по мне струйки, смывают пену, щекочут. И мамины руки так ласково скользят вместе с ними, по­ могают воде. Потом гладят голову, проводят по закрытым глазам, по губам. И замираешь весь от счастья. Проснешься, и нет этого ничего. Холодная палата, темная голланд­ ка в углу, горбы на топчанах. Вспомнишь, где ты, представишь, сколько снега, сколько холода, сколько дней отсюда до Москвы и схватишь зу­ бами подушку, уткнешься в нее. — Лешь! Молчание. — Лешь! — Чего ты?.. Я знаю, что Лешка не спит, по дыханию чувствую. Его топчан рядом с моим, и Лешкина подушка впритык к моей. — Спишь? — Сплю. — Бажен-то, а? Не дает мне покоя Важен. Вспоминаю, как показывал он сегодня фотографию, как сияли его глаза. Если бы это был я! Я представляю, как собрались бы возле меня пацаны, как бы я им рассказывал. Я бы отнес эту фотографию Лене. — Перестань! —шепчет Лешка. — Я хочу в Москву!.. — И я хочу, что из того? — Давай дернем! — К кому? — Там найдем кого-нибудь. Не могу я больше здесь. И Витьку за-, хватим. — А жратва, а деньги? — Так доедем.