Сибирские огни, № 09, 1971

Немцы здесь были в сорок первом году. Три года прошло, но все напоминает о них. Большой холм —брат­ ская могила, где похоронена Витькина мать. Немецкий танк со сверну­ той пушкой в поле, у дороги. Березовые кресты возле леса —их клад­ бище. И каски. Серые стальные каски с тупыми рожками на лбу. Они ва­ ляются по оврагам, по огородам. Они тяжелые, холодные. Я надел одну каску. Она так и придавила меня, закрыла свет. Я чуть не задохнулся. Со страхом отбросил я ее от себя. Всюду немецкое —немецкие ремни на мальчишках (пряжки оло­ вянные, написайО «ГОТ МИТ УНС»). И орел деревянный. Немецкий ки­ тель на старике пастухе. Немецкие кинжалы, которыми режут хлеб, не­ мецкие автоматы и гильзы в лесу. Вся земля перемешана с железом и, кажется, пахнет одним желе­ зом. >■ Дома ^сохранились, но в домах пусто. Один человек на дом, и тот старик или старуха. Или как Витькина Надя, спасшаяся от плена. Ее немцы до Германии не довезли. Работала она в Белоруссии на помещи­ ка. У нее шрам на шее —полоснул ее немец штыком. И совсем она не такая, как мы Витьке описали. Худющая, кожа да кости. И курит. Вот она, война! Когда я увидел холм, где закопана Витькина мать, когда Надя рас­ сказала нам, как ее повесили, я не выдержал. У, фашисты! • • Надо научиться стрелять. Надо уломать капитана, чтоб он помог нам устроиться в воинский эшелон и бежать дальше. Надо бить их! Электричка;стоит у платформы, как до войны. Двери ее открыты: входи. Я вступаю в ее тамбур и чувствую: мы дома. Я сажусь на скамью у окна, у широкого квадратного окна —такого непривычного после уз­ ких пассажирских — и думаю: Москва. «На Москву» —написано на стреле платформы. «До Москвы»,— сказали мы в окошечко кассы, подавая деньги. Последние деньги отдали мы за билет. Последние деньги, послед­ ний поезд —и первые наши билеты. Мы сидим с Лешкой друг против друга, сидим законно, не озираясь, не страшась. Пусть подходит милиционер, контролер, проводник. Мы не шпана, мы москвичи, мы едем на Москву. «УууН!» —раздается гудок. Он прорезает мне сердце своим глубоким басом, он сразу отбрасы­ вает назад, в детство. ...Электричка —это лето, дача, мама. Это тишина и жар сосен, их сухой воздух, их высота, от которой небо кажется еще выше, дальше. Это мама — молодая, в белом, возвращается из города, это мамины ру­ ки, мамина ласка; это когда чувствуешь себя маленьким гугим Щенком с большими ушами и тыкаешься всем в ноги, и тебя гладя г, тебе тепло. ...Сосны, сосны, сосны... Речка, песок, рыбаки в лодке. И платфор­ мы, знакомые названия станций —все ближе, ближе... Вот уже и пригороды пошли, переходные мосты над рельсами, мно­ го путей, депо,встречные электрички. «Ууу...» -¿-гудят они и проносятся мимо. юа