Сибирские огни № 08 - 1971

Палудины прежде всего объявили комендантский час— ходить по городу нельзя с восьми вечера. Харбин удивился и даже возмутился: как так? При японцах бегали в любой час ночи, при советской армии — то­ же, а тут — нельзя! И еще палудины распорядились — вернуть растащен­ ное населением государственое имущество, вроде железных костылей и рельсовых накладок со станции. Вернули безропотно. Потому что за первую кражу в городе, что случилась при палудинах, была страшная публичная казнь — в городском парке — повешение вниз головой... Порядок в городе. Палудины на постах у зданий, палудины в школе на Садовой. Взрослые устраиваются на Дорогу. Дорога эта — К Ч Ж Д ,1 единствен­ ное, пожалуй, сейчас живое начало в городе. Хотя и поезда-то не ходят нормально, но все же... Опять Харбин начинается с Дороги, как и во времена бабушкиной юности... Начальство на Дороге — советские командированные в синих ките­ лях со звездами — отдаленная, но все-таки связь с ушедшей Армией. Лелька просто не представляет, как это она пойдет устраиваться на ра­ боту самостоятельно! Она ничего не умеет делать! И тревога такая от этого и неуверенность... А на Старо-Харбинском шоссе весна — вязы распускаются. А напро­ тив, через дорогу, выглядывают из-за своего забора лицеисты (есть еше в Харбине и такое учебное заведение!) Девчонки улыбаются лицеистам: теперь, когда в городе нет советских военных, а «белый» бал на носу, надо срочно возобновлять прежние связи! Лельке некого приглашать на «белый» бал, да и безразлично как-то... — Хочешь, пригласи нашего Анатолия, — великодушно предлагает Нинка.— Все-таки — студент! Он теперь учится в политехническом институте, тоже — новый ин­ ститут, взамен прежнего Северо-Маньчжурского. Анатолия забирали в сорок пятом году, а потом отпустили, потому, что он доказал, что был только рядовым в Асано и насильно мобилизованным... Теперь он носит с шиком студенческую тужурку, и вполне солидно пригласить его на бе­ лый бал... Лелька домывала внутреннюю раму, а Нинка кружилась посреди класса и на словах демонстрировала свое белое платье: «Вот здесь — сборочки, рукав — «японкой», плечики — подложены», когда кто-то из девчонок позвал Лельку из коридора — к тебе пришли... Лелька удивилась, сунула мокрую тряпку Нинке и вышла. В коридоре стоял Юрка. Фуражка на затылке, так что козырек гор­ чит вверх, и японский трофейный китель взамен пиджака. (Вот уж дей­ ствительно не повезло харбинским мужчинам в трофейную эпоху1 Жен­ щины— те хоть из кимоно понашили себе одежек, а мужчины года на два надели японскую униформу — что делать! И шубы на собачьем ме­ ху из «запасов для Сибири» пригодились — две зимы в такой шубе с пристегнутыми рукавами ходил Лелькин папа на работу и не стеснялся, потому что все так ходят...) — Слушай,— сказал Юрка,— мы создаем молодежный клуб. Это — в здании ХО ТК С а* 2, на проспекте, знаешь? Там будет литкружок и стен­ газета. И нам нужны такие люди, как ты! Юрка, наверное, вспомнил, что она пишет стихи. А Лельке польсти­ ло немножко, что кто-то нуждается в ней. До этого дня никто в ней не нуждался. | После 1945 года дорога стала называться Китайско-Чаньчунской. 2 Харбинское общество теннисно-конькобежного спорта.