Сибирские огни № 08 - 1971

•боты о билетах, о костюмах, ежедневные репетиции... Наконец настал день отъезда. В вагоне Капишников еще раз пересчи­ тал своих питомцев, поручил их заботам Безбородова и Кирьянова, а сам, облегчен­ но вздохнув, присел к окну. За вагонным стеклом проносились знакомые места. Сколько раз проезжал он их в своей жизни: и студентом, когда учился в Томске, и позд­ нее, когда вернулся, после войны снова в Мундыбаш... Но, пожалуй, больше всего запомнилось первое путешествие в далеком тридцать восьмом году. Капишников словно со сто­ роны увидел того восемнадцатилетнего па­ ренька, что ехал поступать в Томский педа­ гогический институт. С детства он не меч­ тал ни о какой другой профессии, кроме учительской. Может быть, потому, что в те времена слово учитель было окружено ро­ мантическим ореолом. Это теперь говорят иные пижоны: «пед и мед — хуже нет», а тогда те, кто попадал в педагогический, считали себя счастливцами. И он, Капишни­ ков, как тогда, так и теперь не представля­ ет себе лучшей доли, чем быть учителем. Только сегодня он лучше понимает, какая это трудная профессия. Размышления Николая Алексеевича прервал Кирьянов. Он зашел в купе и тре­ вожно сообщил, что не хватает одного че­ ловека. Капишников стремительно поднял­ ся, и они пошли считать. Вагон утихомирил­ ся, усталые ребята спокойно спали. Чему- “го улыбалась во сне маленькая Верочка Южанина. Шурик Усачев сбросил на пол одеяло, свернулся калачиком под одной простыней. Капишников укрыл его потеплее и тут вспомнил: а где же другой Шурик, большой? Место Журбы пустовало. «Опять какой-нибудь фокус!» — встревоженно и устало подумал Николай Алексеевич, но в этот момент полка приподнялась и из багаж­ ника вылез взлохмаченный раскрасневшийся Журба. — Я, Николай Алексеевич, фотоаппарат заряжал — ребят снимать в Москве для на шего музея,—Шурик говорил шепотом, что­ бы никого не разбудить. Лицо у него было счастливое. Ну, как его ругать? Капишников тихонечко вздохнул, пригладил вихры на го­ лове Журбы и требовательно-ласково прика зал: «Спать, Шурик, спать!». В четыре утра поезд пришел на станцию Инская. Поеживаясь от утреннего холодка Капишников вышел на перрон и сразу же по­ пал в объятия Кушнарева. — Я на своем мотоцикле,— возбужденно заговорил Валерий,— решил проводить вас и пожелать успеха. Вы не представляете, как мы с Виктором Гурьяновым обрадовались, когда узнали, что наш оркестр едет в Мо­ скву! Вокруг Капишникова и Кушнарева обра зовалось плотное кольцо ребят. Как это бывает при короткой встрече, все говорили быстро, волнуясь и перебивая друг друга. Но здесь слова были и не важны — главное было в другом. Ребята чувствовали, что Кушнарев радуется за них и гордится ими, и со своей стороны не скрывали, как приятны им забота и внимание старшего то­ варища. Но тут проводница решительно потребо­ вала, чтобы все заняли свои места. Когда состав медленно тронулся, Кушнарев побе­ жал за вагоном: — Успеха вам в Москве! Не робейте — пусть знают наш Мундыбаш! Так в эту первую ночь по дороге в Мо­ скву Капишников и не смог уснуть. Приезд Валерия Кушнарева, простите, теперь уже кандидата технических наук Валерия Гераси­ мовича Кушнарева, бывшего его ученика и бывшего лучшего домриста школьного ор­ кестра, согрел и растревожил сердце, вызвал мысли о прошлом Многое вспомнилось Николаю Алексееви­ чу этой длинной летней ночью, накануне от­ ветственного экзамена, который предстояло ему вместе с ребятами держать в Москве. * * * Семья Калашниковых жила в деревушке, в сорока километрах от Бийска. Зажитка не имели — детей было девять человек. Вскоре отец переехал в Мундыбаш на строящуюся там агломерационную фабрику. Думал, бу­ дет полегче прокормиться, но много ли зара-, ботаешь на заготовке дров? Коля заканчи­ вал среднюю школу в Мундыбаше, часто на занятия не в чем было идти. Хорошо, выру­ чали соседи: кто шапку старую отдаст, кто пальто... В девятом классе начал работать, и какое это было счастье, когда на скоплен­ ные деньги он смог купить корову для семьи! — Кормилец ты наш,— заплакала мать, когда Николай привел буренку во двор, а он, смущенный ее слезами и дружными похвала­ ми соседей, не знал, куда девать глаза. А потом Томск, пединститут. Жил и учил­ ся как все: жадно, старательно, самозабвен­ но. Спать ложился часто натощак, единствен­ ные брюки берег пуще глаза, но не унывал. Тогда же в институте увлекся музыкой. Сна­ чала записался в духовой оркестр, но ушел после первых же похорон, на которые их на­ няли «за угощение». Потом приятель пред­ ложил пойти в оркестр народных инструмен­ тов. Понравилось больше. Скоро в институте для студентов органи­ зовали уроки пения. Учила комсомолию быв­ шая графиня Мария Альбертовна Федорова. Это был человек высокой культуры. В свое время •она преподавала в Петербургской консерватории, дружна была с В. Стасовым, И. Репиным, К. Чуковским. Композитор Сер­ гей Рахманинов - написал и посвятил ей вальс. Революция разметала людей по свету, и Федорова оказалась в Томске. Теперь она была уже глубокой старухой, но голос, по­ ставленный итальянцами, звучал неожидан­ но молодо и сильно. Старая экс-графиня жила на улице Ра­ венства в деревянном доме. Это была удн-