Сибирские огни № 08 - 1971

— Ребенка бы тебе,— сказала Анкина мать,— забудешь, как дурью маяться! Лелька ездила в Баган в низенький домик районной редакции. Ей сказали: пишите заметки. Что она может написать о людях в четырех стенах, от мира отгороженная белой пеленой бурана? Сиди у окошка, в пустую степь смотрящего, с керосиновой лампой у голубой шторки и жди своего Сережку! И она выходит во тьме на обмерзшее крыльцо в накинутой шубке и слушает — не гудит ли трактор, и смотрит — где там зарево фар по горизонту? Ничего нет впереди. Синева — не различишь, где степь, а где небо... Только М Т С шумит движком, сверкая огнями,— оазис света во тьме... Дышит рядом во сне Казанка под снежными грибами крыш, и ни­ чего-то не знает о ней Лелька, потому что не может или не умеет прикос­ нуться к ней?.. В октябре после уборочной Лельку принимали в комсомол. А заяв­ ление она подала еще летом, на курсах штурвальных. Она не могла иначе — приехать на Родину и не вступить в комсомол, к которому стре­ милась всю юность. Собрание было в конторе МТС , в кабинете директора, и ребята приходили со смены из усадьбы через дорогу, и приезжали из своих Грушевок и Ивановок, лошадок привязывали к брусу около крыльца, заходили в кабинет и рассаживались, кто где. Ребята все были знако­ мые по уборочной, но все же Лельке было жутко перед собранием и потом, когда она стояла и рассказывала свою биографию. И так это трудно, оказалось, говорить о своем китайском, неизвестном здесь со­ вершенно! Сережка сидел в углу, потупившись, а ребята слушали и воп­ росов не задавали. А то, чем была она по приезде,— в мастерских по локоть в солидоле, и на штурвале — зареванная и жалкая, и на току потом — смешная со своей чернилкой-непроливайкой,— знали они сами, и что тут ни говори — лучше не станешь! А теперь — что она? Мужняя жена и только! Не так она мечтала вступать в комсомол, а во всеору­ жии трудовых достижений. Когда ее вызвали в райком за членским билетом, день был мороз­ ный, но тихий, и дорога на Баган — чистой, укатанной, но ни одной ма­ шины не собиралось в тот день в райцентр, и Лелька пошла пешком — двадцать три километра. Ей нужно было в Баган на бюро к двум часам дня, и ничего не могло остановить ее, потому что это — Комсомол! Дорога — в ледяных рытвинах, рыжая от соломы и навоза, метелки травы, как лисьи хвосты, торчащие из-под снега. А вокруг простран­ ство неизмеримое, только изредка — околки в инее, дымчатые и проз­ рачные, почти нереальные. Лелька шла быстрым шагом — пять кило­ метров в час,— надо .успеть! И она дошла бы наверняка, да ее подвез с полдороги нагнавший на «газике» секретарь парторганизации. И опять все было не так, как хотела она, когда вручали ей в рай­ коме членский билет,— проще и обыденней. И потом — никакой деятель­ ности и движения, по которым тосковала она в Казанке. Она ехала сюда приносить пользу. У каждого человека должно быть единственное место на земле, где труд его максимально полезен. Навер­ ное, для нее это все-таки не Казанка... «...Казанка. Роща белая в куржаке за усадьбой, словно опустившее­ ся на землю облако. Вся в куржаке Казанка — плетни твои из ракиты, словно поседевшие волосы, и сухие стебли подсолнухов в снегу на ого