Сибирские огни № 08 - 1971

получается выработка. Ковальчук — знатный комбайнер и жмет вовсю — ему нужна выработка. А весовщица Шура говорит: пиши меньше. Зерно усохнет и полегчает. Откуда ты возьмешь тогда недостачу? Действитель­ но, откуда? Лелька не знает, кого слушаться. Она пишет среднее: три триста, и ей страшно от этих, на ее шею повешенных, тонн! ЗИС 25-13 отошел. Теперь можно сесть на расстеленный ватник у подножья зернового хребта и подумать о своем: о Сережке Усольцеве, который сказал ей — выходи за меня замуж... А можно взять похожую на совок плицу и покидать зерно вместе с колхозными женщинами. Вон их сколько сегодня на току — пестрые передники, пестрые платочки. Зерно захлестывает ток, зерно «горит» в непросушенных грудах, и надо веять его и перелопачивать. Плица тяжелая, и руки от нее быстро устают, но Лелька старается не замечать этого принципиально. Ну сколько можно быть слабой! Сережка сказал ей: выходи за меня замуж. Но он просто пожалел ее. Конечно, пожалел, когда она, как дура, ревела около вагончика, потому что не мог же он полюбить ее тогда на комбайне. И она кидает зерно, преодолевая ломоту в руках, до перерыва, пока кто-нибудь не крикнет ей: «Ленка; кончай, что тебе — больше других надо?!». В перерыв женщины лежат на зерне и переговариваются о своих не­ мудреных делах: о картошке, о топливе на зиму. Лелька слушает их раз­ говоры и даже отвечает Шуре (они — ровесницы, только у той сын, и мужа она ждет из армии — надо к его приезду обмазать хату). И все-та­ ки, словно стена отделяет ее от этих женщин. Может быть, потому что у нее нет мужа, чтобы ждать его, и нет дома, который нужно к зиме обма­ зывать? Она живет, словно прислонившись боком к чужой семье, Жени и Ники Лаврушиных. Когда она приехала на их медпункт впервые, Ника обрадовался и Женя тоже. Она теперь в Благовещенке. Она уволилась из мастер­ ских, потому что подняла там какую-то тяжесть, и ей опять стало плохо. Она переехала к Нике, а свекровка осталась в Казанке — караулить казенную'квартиру в сборном доме. Медпункт — симпатичный, только маловат для Никиного роста. Бе­ леная хатка. Крыша из камыша, похожая на подстриженную челку. Ж е ­ ня развесила по окошкам марлевые шторочки и до медицинского блеска выскоблила некрашеный пол. Теперь они живут вдвоем и радуются. Правда, теленок соседки Фриды съел рукав у вывешенного Женей су­ шиться Никиного медицинского халата. Правда, Женя не знает чем кор­ мить Нику — никаких магазинов! А Ника возвращает то, что несут ему деревенские бабки в благодарность за медицинскую помощь — яички, увязанные в платочек, и прочее, потому что не знает, как он должен на это реагировать в Советском Союзе? Бабки обижают­ ся. Женя страдает — Ника совсем похудел, как жердь. А так — все хорошо. Женя заохала над Лелькиной рукой и подкинула в печку соломы, а Ника принялся кипятить свои медицинские ножички. Он проопериро­ вал Лелькину руку по всем правилам, и Лелька вымылась с облегчени­ ем в сенях при керосинке. А потом они пили чай с витамином «С» — си­ роп шиповника из Никиной аптечки, потому что ничего другого в доме не было, и болтали за полночь о последних новостях: как работает Анка и как не повезло Лельке. — Вот видишь! — торжествовал Ника.— Хорошо, что я не пустил Женю на комбайн.