Сибирские огни № 08 - 1971

единственный в мире, почерк — крупный и стремительный! А то, что Юрка нашел ее на огромной Целине — не удивительно, потому что все они сейчас бурно переписываются и обмениваются адресами: кто — где? «Лель, поздравь нас,— писал Юрка,— Ира получила развод, и мы зарегистрировались. Конечно, никакой свадьбы не было — не до того сейчас. Обживемся — устроим слет земляков, по старой памяти — при­ езжай! Я работаю в совхозе прорабом — собираем финские дома. Все нормально, хотя и трудно конечно, Ире — особенно...» И дальше — другим почерком, тоже знакомым со времен станции Харбин Центральный: «Лелька милая, не сердись на меня. Иначе не могло быть, наверное. Сижу дома, жду Юрку с работы и варю ему борщ. Я даже не знала прежде, что это может быть так хорошо — про­ сто варить борщ и ждать с работы. Юрка человек! Если можешь — пожелай нам счастья...» Лелька сложила письмо пополам, потом еще пополам и медленно сунула в карман комбинезона рядом с маминым. Уже совсем стемнело. Механик включил кинопередвижку, и на бо­ ковую стенку вагончика, как на экран, упал серебряный луч. Разведчики в пестрых маскхалатах ходили по этой дощатой стенке, и голос малень­ кой связистки отчаянно звал погибших: — Звезда, я — Земля! Лелька не могла сейчас смотреть на чужую любовь и чужое горе. Она пошла в сторону, мимо темного околка. Набрела в потемках на соломенную копешку, сначала села, а потом уткнулась в нее носом. Лежала, придавленная болью к сырой соломе. Все затихло и погас­ ло около вагончика, и она продрогла — ночной влагой дышал околок... Значит, так и не стала Ирина искать здесь своего Сарычева... Зна­ чит, приняла все-таки в сердце Юрку. Хотя такие они непохожие: Са­ рычев и Юрка — все еще мальчишка, по существу, хотя ему уже двад­ цать четыре. Или это целина все поставила на свои места? Но как все-таки умно и дальновидно было со стороны Сарычева за­ ставить ждать, и тем уберечь ее. Потому что если бы не это жестокое ожидание, наверняка она была бы теперь на австралийском берегу с родичами своими: маман и сестрицей Ритой, а не в Кокчетавском сов­ хозе с Юркой. Висит над током луна, круглая, как алюминиевое блюдо, и вороха хлеба в ее странном свете кажутся песчаными барханами. Бригадный вагончик спит и шумно дышит во сне. Тракторист Усоль­ цев лежит на нарах и руки разбросал в тесноте: одна рука поперек ком­ байнера Ковальчука,— другая на Лелькином изголовье. И Лелька спит как мертвая, спит и не чувствует чужой руки на своем изголовье. Она никогда не думала, что это так трудно — работать... В углу поля стоит бочка с водой, и, когда комбайн, заканчивая круг, приостанавливается, Лелька скатывается с лесенки и бежит, спотыка­ ясь, по колючей стерне к воде. Перегибается через дощатый край бочки и хватает воду губами, шершавыми от пыли и половы. Комбайнер Ячный дергает за свисток, и Лелька бежит обратно за своим комбайном. В первую же неделю выяснилось, что работать на штурвале она не может. Колесо с ручками как-то само собой разворачивалось у нее в ру­ ках, и зубья на хедере, которые должны были резать пшеницу, утыка