Сибирские огни № 08 - 1971

Китайские старьевщики со своими круглыми корзинками на скрипу­ чих коромыслах — теперь настал их час, и никогда больше не будет та­ кого: идут за бесценок бабушкины лампы и комоды, а то и совсем да­ ром остаются в пустых квартирах. Но есть люди практичные и хозяйст­ венные — везут все, вплоть до кочерги — почему не везти: бесплатные то­ варные вагоны, а выбросить никогда не поздно, и по ту сторону границы Г Китайцы с ручными тележками на Вокзальном проспекте и на Сун- гарийском — город, как кочевой табор, китайцы с арбами — пошел в ход весь гужевой транспорт! Ягцики. ящики с номерами и фамилиями — что­ бы не перепутать. Ящики на крытой платформе товарного двора, где бы­ ла на практике Лелька. Каждый день уходит эшелон на запад, с десяти утра — погрузка, в два — проводы на вокзале. Зеленый состав, и полукруглые окна вокзала. Лелька бегает из Ко­ митета на проводы, потому что уезжают свои ребята: — Ребята, до свиданья, до встречи на целине! Словно уезжают они на веселый пикник, словно там снова все бу­ дут вместе, в своем ССМ ! Ирина едет тоже, это не подлежит сомнению. Хотя дома у нее тра­ гедия на высоком накале — маман падает в обморок: — Подумать только, у нас готовы все документы в Австралию! И Зачем тебе эта ужасная целина?! Лелька встретилась с Ириной за неделю до отъезда у Чурина, у вит­ рины с китайскими кофточками, и они поговорили минут десять на про­ щанье. Пусть будет целина, если эго необходимо, чтобы уехать туда! И сам собой разрешится этот проклятый тупик с разводом. А про Са­ рычева Лелька не спросила ни слова, потому что не знала, ждет ли его еще Ирина? И о Юрке тоже... А Юрка, конечно, едет, и весь горит, искрится! Главное, что беспоко­ ит сейчас Юрку: попасть в один эшелон с Ириной! Юрка торчит в Ко­ митете: — Послушай, Лель...— надо сделать так, чтобы их конверты пошли в консульство с одной партией. «Ну, конечно, я сделаю все что могу, Юрка. Я сложу их рядом на столе первого секретаря, перед отправкой, и даже скрепочкой сколю, если это поможет! Я ведь все-таки друг тебе, Юрка...» Город перетасовывается, как колода карт... Лелька сама заполняет свой конверт. Елена Савчук — одна анкета. А все они остаются здесь — мама, папа и дедушка. — Незачем мне туда ехать — умирать! — говорит дедушка. Дедушка ходит мрачный и согнутый, опираясь на палку, по дому и по саду и все думает. Дома, при отъезде, нужно сдавать государству — в китайскую контору. Может быть, дедушке просто трудно расстаться с домом, в котором тридцать лет прожито? А папа сидит на стройке под Гирином и отмалчивается. Ехать он не собирается. Откровенно говоря, ему 1 ам совсем не плохо. Видимо, по наивности папа считает, что так будет вечно. Или он побаивается ехать в Союз, все-таки он был некогда прапорщиком в царской армии! Целина папу не привлекает, и мама остается с ним. Они не поедут. Лелька давно готова была к этому. Хотя вполне вероятно — она никогда больше не увидит их, если они сейчас не поедут, потому что вдруг потом граница опять закроется? На Лелькиной памяти никто еще никогда не переезжал свободно границу туда и обратно. Лельке некогда думать в это сумасшедшее лето в треске комитет­ ских машинок и движении. Все они работают до глубокой ночи так надо — для Родины и для Организации. Часов в восемь вечера первый НО