Сибирские огни № 07 - 1971

Спокойна нагретая вода в безветрии. Сергей идет по меже и видит Прасковью за кустами в солнечном закутке на досках, видит стираное белье в корыте, босые ее ноги. На­ гревались и просыхали доски. Прасковья с выжатым жгутом подняла руку и локтем сняла пот с виска. Она была в холщовой безрукавке. Сергею казалось, что она нежит ноги на доске. Застигнутая муж­ чиной, беспомощно сжимает коленки, будто они зябнут, и она прячет, предохраняет их от чужого взгляда. В долгой растерянности опустить подоткнутую юбку забыла. — Смотри ты, где пригрелась,—удивился Сергей,—Над водой. Он уже любил ее коленки, теневой взгляд из-под локтя. Она, не ми­ гая, смотрела на него, и он понял, что не сможет сказать ей больше ничего. Прасковья улыбнулась. — Тепло здесь, за черемухой.—Ее словно отпустило.—Хорошо... Смотрю на воду и плыву, как по небу... И дна нет под ногами... Воду колыхать не хочется.—И горестно произнесла: —Так хорошо... Взяла бы и сделала что-нибудь... Назло всем... Она наклонилась и начала полоскать белье, усиленно взбудора­ живая перед собой воду. Неприкрытые в глубоком вырезе груди напря­ гали холст рубашки. Пальцы босых ног белели и отходили в движении, и под ними наливались мокрые следы. Так Прасковья ему и запомни­ лась. Вошла в него и не отпустила. IV Вечером Сергей приходил с работы. Жена доила корову в сумер­ ках стайки — неоформившегося красного первотелка. Что-то говорила ей нежное и ласковое. Сергей слушал разговор сыновей у тына. Сна­ чала рассудительные наставления старшего: — Митька, брось. Это белена. Съешь и сбесишься. Я тебе настоя­ щий мак нарву. Убегал в огород и приносил Митьке в руке что-то. Тот долго от­ кусывал сверху твердую коронку, и из сизого бочонка выступали бе­ лые капли. Зеленая горечь обжигала губы, маковое молочко расписы­ вало его руки и лицо. Сергей находил Митьку под пыльными лопухами. Пыль с лопухов присыпала узоры макового молочка на лице, и они обозначались дег­ тярной чернотой. Эта чернота не отмывалась неделю. Из-под широких листьев озорно встречали отца широкие Митькины глаза, и, казалось, только они оставались чистыми. Отец вытаскивал Митьку за рубашку и, перевернув на весу, встря­ хивал ладошкой сухую пыль с его голой попки и тащил на верстак, са­ дил рядом с собой на стружки и начинал делать ему тележку. Приходи­ ла жена, останавливалась в стороне. Сергей отпиливал от березового бревна колеса, выстрагивал ось, маленькие оглобли и складывал все на Митькины коленки. В это время Сергею хотелось увлечь ребятишек работой, любить жену. В приливе тревоги и благодарности хотелось снять с жены ро­ бость, растормошить вниманием. Митькино лицо при вечернем солнце в живописной пыли было теплым и нежным. Дуня смотрела на ребя­ тишек, на работу мужа. Она была тиха и счастлива неведением. И Сер­ гей любил ее. Он торопил вечер, ждал ночи, и Дуня, с тайным пред­ чувствием его нежности, спешила управиться с делами и, краснея на короткие мгновения в темноте, укладывала ребятишек спать. Сергей