Сибирские огни № 07 - 1971

возможных пределов,—любоваться. И кажется, люди переполнены из­ вечной потребностью наблюдать, как при них что-то горит, исчезает. Они движутся, стоят вокруг. В неподвижной их задумчивости, в откры­ тых глазах —древняя тяга к огню. На лицах жаркие всполохи отсветов. Качаются тени над деревней. Вон кто-то за дальними березами за ­ палил не один, а множество маленьких костров. Вон разворотил кто-то огненный пепел, и рой искр взметнулся к небу золотой короной и погас. Сомкнулась темнота. На соседних огородах разговор и сдержан­ ный шепот. И хочется быть рядом со всеми, знать о них все, понимать. Не могут же в такой общий вечер люди быть некрасивыми, неумными Когда стал загасать огонь, Сергей различил за низким плетнем Прасковью и ее свекра. Прасковья стояла, а свекор, с ломаной, растя­ гивающей тенью на земле, подбирал вилами недогоревшую ботву. Они о чем-то разговаривали. Слова неразборчивы и спокойны. Сергей не видел Прасковью уже два месяца. Она как ушла тогда от них, на улице не появлялась. И почему-то сейчас обидел его, вызвал досаду мирный их разговор со свекром. Ему хотелось, чтобы Прасковья почувствовала себя чужой этому молчаливому старику. А она мирно палит рядом с ним костер, живет в одном доме, прощает ему обособленность от людей, молчали­ вость и насилие. Сергей приподнял вилами шапку непрогоревшей ботвы, брызнул вокруг нее столб жара, встряхнув, подбросил ботву кверху. Ему казалось, вот так что-то затухает и у людей, и становится во­ круг них темно. И не хотелось отдавать этой темноте Прасковью. Но жалости к ней не было. — Ладно,—вспомнил он свекра,—ладно... Легко и зло подумал, что Прасковья солдатка, без мужика. Поду­ мал, у нее к нему что-то есть, даже старик заметил, и летом в траве, в бабьей тоске, она легко дастся. У Сергея падает сердце: — Пусть старик попрыгает. XIII А все случилось не так. Как давно это было... Сорок пять лет на­ зад?.. Пятьдесят?.. Не было у Сергея еще ни восьмерых детей, ни вну­ ков. Не было длинной жизни. А было весеннее утро и теплый ветер, ти­ хое движение воздуха, от которого можно уклониться за горячую сте­ ну избы, за тень дерева. Свежесть, синее небо без облачка и мягкое ласковое солнце. Сколько его было... Оно вошло тогда в его глаза, и хватило его на целую жизнь. А утро помнилось непонятной печалью. Помнилось и солнце, и что- то совсем другое, щемяще радостное. Старик потрогал рукой упавшие лучи на притолке —дерево было прохладное. Он положил руку мимо застланного пальто на кирпичи, чтобы прогнать прохладу... Тогда так же бурно, как и нынешний день, сошла с огородов вода. Только держалась в низине у густого черемушника, теплого и какого- то распаренного, разросшегося по задам огородов. Согревалась земля. Веселым набрызгом пробивалась зелень травы в ограде. Высоки, путаны кусты черемушника с тенью на воде, с редким еще цветом. Черемушник недоступен, глухой, непрореженный, а ведь ра- « е т рядом, у плетней, за избами, в сырой низине.