Сибирские огни № 07 - 1971

В избе семилетний мальчишка из сумерек уставился на Сергея. — Ты что, один? Сидишь лодырничаешь? Дрова бы колол. На мо­ розе они знаешь как колются. Поднесешь топор к полену, полено са­ мо так и разлетится. — Мне нельзя. У меня ладонь к скобе примерзла, и кожа оторвалась. — Это ты сплоховал. Где же все ваши? — Папка не знаю, а мама в бане. Вскоре в избу вошла бабка, поставила полные ведра на пол. Стен­ ки ведер намерзли, и вода колыхалась в них, как в ледяных стаканах. От ведер расползался по полу пар. Бабка сняла смерзшиеся рукавицы, еще хранящие форму дужек, долго распутывала концы шали. Она не .могла распрямить спину, была недовольна морозом и старостью. — Что, Николаевна, по хозяйству? — Убиралась... Ты, Сереж? —она присматривалась к его лицу, словно к пятну.— Баню сегодня топим. Сама-то с Проскуткой сейчас парится.—Она подумала о чем-то.—Что-то я разделась. Они холодной воды просили. Вслед кричали, а я запамятовала. Сергей видел оплошность бабки, и вдруг представил двадцатилет­ них молодух в пару, в темноте бани, при чадной коптилке, их хлопот­ ливую безмятежность, и ему захотелось войти к ним молча, деловито, обыденно, не дав опомниться, поставить ведра, поправить шапку и уйти. Бабка уже оделась и, придерживая шаль, наклонилась к ведрам. — Николавна,—- Сергей перехватил дужку,—дай-ка я отнесу. Старуха уставилась на Сергея, в глазах ее проснулось озорство: — А неси. Баня завалена снегом, и короткая дорожка к ней прорыта ровным срезом по стенам. Выкинутый снег высоко лежал над головой. В пред­ баннике, в углу, настлана солома. Из щелей маленькой двери валил пар и близко пахло задымленными бревнами. Из отдушины над голо­ вой слышались шлепки распаренных веников. — Мам, ты?—слышится голос Натальи.—Прасковь, ты ближе, прими ведра. Вот пар! Аж дыхание захватило. Ма, стой, мы дверь откроем. Сергей вваливается с ведрами в колыхающийся жар. Язычок коптилки, отрываясь от фитиля, запрыгал, сваливаясь. Заходили шаткие тени на полке, на черных стенах. Резаный крик не­ сется с лавки. Потом спокойнее:—Ты что, очумел, охальник... Прасковь... Прасковья стоит, не трогаясь с места: — Сереженька... Вот спасибо. Принес... Теперь раздевайся. С на­ ми мыться. Она только что парилась. Исхлестанное ее тело исходило жаром, было мокро. — Ой, да холод от тебя какой добрый, да какой желанный. По- студиться хочется. Шубу-то расстегни. Она прильнула к нему, обняла и горячее тело промакнула о его рубашку. Плотный жар под потолком уже сдавил голову Сергею. — Наташк, плесни ковшик на каменку,—вдруг выкрикивает Пра­ сковья,— я его подержу. Сергей отрывается от ее рук, выскакивает на улицу. Пока идет, мокрая его рубашка мгновенно набирает холод, ко­ робится.