Сибирские огни № 07 - 1971

— Ну, хорошо,—сказал Миша.—Но я вас предупреждаю. — Миша! —крикнула в дверь Лелька.—Пойдем, Миша! — Что случилось? —спрашивала она, когда они уже шли по Садовой. Оказывается, он увидал эту книжку в каталоге, и ему ее совершен­ но свободно выдали! Хотя она против Ленина и всего советского. Лелька шла и сочувственно поддакивала, а сама думала: она правиль­ но испугалась тогда открытки с императором, она знала, что Миша та­ кой принципиальный! Они уже подходили к зданию консульства, когда Миша сказал: — Мы сегодня уезжаем. К вечеру должны подать состав... Танки грузились, Миша забегал на минутку озабоченный, и мама поила его чаем. Лелька думала, что им еще удастся поговорить, но ничего не полу­ чилось. На улице и в доме уже стояла другая часть —солдаты с черны­ ми бархатными околышками. Ребята лезли с расспросами и мешали. Где тут было говорить с Ми­ шей? А один раз даже мама не дала ему допить чай. — Миша, танк горит!—закричала мама. Миша, как сумасшедший, выскочил из дома. Оказалось, это просто у танка прогревали мотор, и потому он так надымил. •— Ты подожди. Я еще приду,—говорил Миша. И Лелька ждала. Она впервые узнала, что ожидание может быть таким мучительным. Пыхтение паровоза и лязганье платформ. Голос де­ душки в саду и шум воды, бегущей из крана. И среди всего этого —един­ ственный и напряженно ожидаемый скрип калитки, Мишины шаги по дорожке. Стало темно, а его все не было. Но ведь он сказал, что еще придет попрощаться! В окно Лелькиной комнаты была видна высокая, словно сцена, погрузочная платформа, освещенная прожектором. По платформе двигались люди. До боли в глазах Лелька всматривалась в их беспрестанное мелькание, но Миши не узнавала. Ей казалось, что ■он окончательно растворился в этом военном потоке. И не придет ни­ когда. Потом Лелька устала ждать и замерзла. Она натянула вязаную коф­ точку и прилегла на кровать, не туша света. Может быть, он все-таки придет. И только заснула, сразу около нее оказалась мама. ■— Вставай, Миша пришел. Лелька поднялась, ничего не соображая, пошла за мамой через тем­ ную столовую, почти не раскрывая глаз. Миша стоял в кухне у стола какой-то серьезный. На столе лежа­ ла книжка в красном, очень замасленном переплете. — Это —тебе. Потом прочтешь. Лелька взяла книжку, но не раскрыла ее, прислонилась к дверной створке, и все еще не могла проснуться. Миша смотрел на нее, а говорил с мамой. А мама сидела на кухне и никуда не уходила. Наконец, Миша сказал: — Ну, мне пора, спасибо вам за все...—и потом, совершенно неожи­ данно, маме: — разрешите, я поцелую Лелю на прощанье? Мама разрешила, Миша взял Лельку за руку и наклонился. Это был очень строгий поцелуй и, вместе с тем, по-мальчишески нежный и бережный. Только таким он и мог быть тогда, на пороге юности,